Александр Николаев: Дверь в Зазеркалье. Книга 1

Я протянул ему монеты. Он внимательно рассмотрел их:

– А где нашел-то?

– В ручье, на дне лежали. Может там еще есть?

– Может и есть. Это их, наверное, вчерашним ливнем вымыло. Ты посмотри там повнимательней.

– Дедушка, а это древние монеты?

– Конечно, это точно старые монеты, даже очень старые. Видишь, здесь профиль чей-то, наверное, царский, а здесь написано что-то не по-нашему. Повезло тебе, Санек, старинные ты нашел монеты.

– Так я побегу, еще поищу.

– А чай?

– Да, потом, деда, я быстро.

Я старательно перерыл все русло ручья, но больше монет не было. Это огорчило меня, но радость утренней находки быстро стерла эту неудачу: главное, что клады реально существуют и их можно найти. Стоит только сильно захотеть. Прав был дедушка Макар.

Мы пили чай с медом, а монеты, разложенные в ряд на столе, олицетворяли собой удачу. День начался просто великолепно. Мы внимательно рассмотрели мои находки. Все монеты имели близкую к кругу, но все же не вполне правильную, форму. На самой крупной из них был изображен профиль, скорее всего, женщины в шлеме, на обратной стороне – сова, сидящая на кувшине, какой-то ключ слева от нее, а вокруг непонятные письмена. На двух других тоже были лица, но явно мужские, в венках из листьев и такие же непонятные буквы с противоположной стороны. Мы решили, что это были царица и цари тех давних времен. От монет просто веяло стариной, вернее даже не стариной, а древностью.

В это время до нас со стороны реки донесся крик. Мы разом посмотрели туда и увидели моего отца, машущего рукой. Видимо непогода заставила его раньше покинуть Старицу. Дед Макар не спеша сел в лодку и сильными длинными гребками направил ее к противоположному берегу. Я видел, как отец сел в лодку и вскоре они уже причалили к нашей стоянке.

– Пап, а я клад нашел, – похвастался я.

– Да, слышал уже, показывай.

Я подвел его к столу, на котором красовались мои монеты. Отец с интересом повертел их в руках, попытался прочитать написанное, но не смог.

– Интересные монетки, интересные. И как только они попали сюда? Может с купцами… А что, вполне могло быть: из Черного моря в Дон, а затем уж и в Донец прямая дорога. Что скажешь, Макар?

– Вполне возможная вещь. Молодец, Санек, не прозевал свой первый клад.

Дед подарил мне маленький кожаный кисет, чтоб было, куда сложить монеты. Его я положил в карман, приятно ощущая при ходьбе тяжесть находки.

Отец и дед Макар пропустили по стаканчику самогона, серьезно приложились к разогретой ухе, а затем уже вместе мы попили чаю и стали собираться домой. Отцу нужно было в третью смену идти на работу, в шахту.

– Прощай, брат Санька, – прогудел на прощанье дед Макар, – не поминай лихом, заходите с отцом, поищем клады с тобой, здесь их пропасть.

Я пожал протянутую мне руку, посмотрел в его улыбающиеся глаза небесного цвета и мы расстались. Откуда мне было знать, что вижу я деда Макара в последний раз. Так уж случилось, что в этот же день маме предложили путевку в пионерский лагерь нашего стекольного завода. Вернулся я оттуда только к началу учебного года. Быстро пролетели первые школьные недели и наступила середина сентября, когда дни стали короче, а по утрам уже было совсем не жарко. Как-то придя со школы, где все еще был человеком номер один, благодаря найденному кладу, я обнаружил своих родителей, сидящих за накрытым столом. Лица у них были мрачные, мама, похоже, плакала перед моим приходом.

– Садись, Санька, – сказал отец, – мы тут деда Макара поминаем.

– Как это? – не понял я.

– Да, так, не стало деда, сынок: умер он.

Я не мог поверить, что огромный, полный, казалось, несокрушимой силы человек вдруг взял и помер.

– Он ведь совсем не молодой уже был, – пояснил отец, – почти семьдесят лет прожил Макар на белом свете, не одну войну прошел, ранен был тяжело, кстати, где-то в наших местах. Наши ребята шли на рыбалку и нашли его в шалаше. Как жил один, так и помер один, во сне. В селе, оказывается, он не был даже прописан. По сути, и не жил там, так, зимовал у добрых людей. Похоронили мы его под дубом у старой каменоломни, недалеко от входа. Камень приметный положили на могилу, а надпись сделали прямо на дереве: вечный будет памятник. Эх, хороший был мужик, Макарушка, царство ему небесное.

Отец с матерью выпили, не чокаясь, а я сидел, все еще не веря, что никогда уже не увижу деда Макара, его улыбки, глаз цвета безоблачного летнего неба, не услышу его рокочущего голоса. И никогда больше мы не будем вместе искать клады в лесной глуши.