Виктор Кротов - Служба пробуждения. Сказки-притчи

Жук Дормидонт захотел научиться плести паутину. Начал паук Пафнутий его учить, а Дормидонт отмахивается, хочет по-научному разобраться. Стал распутывать паутинки, изучать их. Всё разнял, раздёргал – и дом Пафнутия стал падать. Еле удержал его паук. Кричит жуку: «Уходи, дорогой! Ведь ты сейчас и меня начнёшь разбирать. А я несогласен». Ушёл Дормидонт и думает: «Да, не с паутины надо было начинать, а с Пафнутия. Как же он устроен, с научной точки зрения?..»

В одном концертном зале отключили отопление. Вышли артисты танцевать, да еле шевелятся от холода. Публика, хоть и сама замёрзла, но от возмущения затопала. Испугались артисты скандала, заплясали резвее, стали согреваться – и совсем хорошо дело пошло. А зрителям от топота теплее, так они ещё сильнее топают. И аплодировать начали. Стал холод из зала испаряться – таким столбом к небу пошёл, что пожарники примчались. Глянули они, в чём тут дело – и тоже стали топать и хлопать.

Ничем от других не отличался Види, пока не открыл у себя ремонтный взгляд. Однажды посмотрел он в каком-то особом настроении на избушку-развалюшку, а она – раз – и стала совсем новенькой! Стал Види любые вещи взглядом ремонтировать. Стал людей лечить. Люди под его взглядом не только здоровыми становились, но и вообще лучше, чем были. Вот только себе Види ничем помочь не мог. Всё ждал, пока другого ремонтного человека встретит.

Пришёл Вэк к путешественнику Тону, а того по делу вызвали. Остался Вэк ждать Тона. Прилёг на тахту – под картой во всю стену – и задремал. Проснулся: что такое? Ногу обо что-то обжёг! А плечо замёрзло. И на щеке царапина. Тут вернулся Тон, головой покачал. Разве можно, говорит, плечом в Антарктику упираться? И об действующий вулкан обжечься недолго! Сам Тон карту хорошо знал, спал рядом с ней осторожно. А царапину велел йодом смазать. Не иначе как индийский тигр за щёку цапнул.

Чистил Туль однажды медный подсвечник. Тот сверкает уже, а Туль всё не унимается. Вдруг из подсвечника дымок пошёл – и обратился в джина, небольшого и бледного. «Ты что, волшебный джин?» – спросил Туль. «Нет, я вещественный. Ведь в каждой вещи джин сидит, вот и я из них». Оказалось, колдовать этот джин вообще не умел. Зато мог посочувствовать, поговорить по душам. Поэтому Туль часто тёр свой подсвечник до блеска, чтобы пообщаться. Других чудес и не требовал.

На опушке, у зарослей шиповника, встретил Вуй прекрасную Айу. Полюбил её сразу и навсегда. «Ты моя любимая роза,» – шептал он на свиданиях. Поженились они и стали жить в избушке на опушке. Не хотела Айа в город. Но Вуй и здесь был счастлив. Вот только порою Айа превращалась в Ягу и всё хотела Вуя напугать. Но он лишь вздыхал и говорил Яге: «Ты моя любимая угроза». И она постепенно опять становилась Айей.

Один писатель (имя не скажу) обладал странной памятью. Как читал что-нибудь, так тут же забывал, что он это прочёл. Думал, что сам и придумал. А потом переписывал это в свои произведения. Но вот ещё одна странность: стоило ему принести рукопись в редакцию, как бумага в переписанных им местах желтела. Все обо всём сразу догадывались и звали писателя переписуном, а не по имени. Ведь своё имя ему почти не под чем было ставить. Вот и я его имя не скажу.

У Диньмана не было никаких особых достоинств. Кроме одного: ценил он людское уважение. Так и говорил: «Очень я уважение уважаю». Вот и старался, чтобы его уважали. Всё равно за что. За силу? – гири поднимал. За богатство – бизнесом занимался. За ум? – книги читал. За хитрость? – всех вокруг пальца обводил. За честность? – никого понапрасну не обманывал. Потом задумался Диньман: «А за что я сам себя уважаю?» Не смог ответить. Пришлось и дальше полагаться на чужое уважение.

Отдыхал Шлёп в горном селе. Утром вышел из дома и услышал чудесную песню на незнакомом языке. Никак не мог понять, где поют. Стал спрашивать: откуда песня? «Ниоткуда, – говорят. – Это ветер такой особый в горах дует. От него внутри песня звучит. У каждого своя, кстати». «А почему же на незнакомом языке?» – удивляется Шлёп. «Это пока человек себя не понимает. У горожан часто бывает так. Поживёшь здесь – и слова разбирать начнёшь». Так и оказалось.