Виктор Кротов - Служба пробуждения. Сказки-притчи

Жокей Окей очень хотел победить на Всемирных скачках. Но его конь Азарт никогда не приходил первым, даже на родном ипподроме. Тогда раздобыл Окей волшебные шпоры – и стал выигрывать скачку за скачкой. В конце концов и Всемирные скачки выиграл. Только шпоры тут же рассыпались. Они ведь из чистой невозможности были выкованы. Вот и отслужили своё.

Однажды в Эрсии вдруг кончилось притяжение. В соседних странах всё как обычно, а эрсиян чуть в космос не унесло. Хорошо, что немножко притяжения всё-таки осталось. Но мало. Пришлось притяжение пружинками заменять. Мно-гие эрсиянам завидовали: выберешь пружинку послабее да подлиннее – и летай себе в облаках! Но эрсияне чаще выбирали пружинки потуже и покороче, чтобы от дома далеко не уносило. И когда учёные восстановили притяжение, все вздохнули с облегчением. Облака облаками, а тоже надоедает, когда к родной земле тебя пружинный протез притягивает.

Однажды две семьи решили обменяться квартирами. Чтобы мебель не перевозить, договорились они обменяться и мебелью. Потом подумали: вещи у нас тоже похожие, обменяемся-ка мы и вещами. Удобно! Перейти из квартиры в квартиру, вот и весь обмен. А совсем накануне переезда дошло до всех, что можно и семьями обменяться. Тогда каждая семья останется там, где жила, и никаких хлопот вообще не будет. Так новоселье на старых местах и отпраздновали.

Полюбила Фирма Фиму. Поцеловала его в лоб – и отпечаталась там фирменная печать. А в кармане появился кошелёк с фирменной зарплатой. Стал Фима фирменным. Одеваться стал фир-менно, говорить по-фирменному и вести себя, как Фирма скажет. Потом надоел Фима Фирме. Дунула она на него – и печать со лба исчезла, и кошелёк из кармана. Стал Фима снова человеком. Порадовался, было, но всё-таки стал искать другую фирму, которая бы его полюбила.

К автолюбителю Отору прибежал его приятель Мутор, тоже шофёр. Принёс ведро невесть с чем и предлагает: «Хочешь, твоя машина где угодно проедет?». Согласился Отор, и Мутор облил его машину чем-то бесцветным и скользким, только запах тухлый. Поехали. Брызги во все стороны летят, люди шарахаются, другие машины вбок сворачивают, а если задеть какую – вжик – и отлетает. «Во! Прямо вездеход! – кричит Мутор. – А к запаху привыкнешь».

Люди шли по улице, а перед ними вдруг прилавок поперёк улицы. Чего только там нет: и еда, и штучки всякие – и всё бесплатно. Радуется народ, хватают что хотят. Один Кимун заметил: кто что схватил, тут же исчезает. Оказывается, от каждой вещи на прилавке куда-то леска тянется. За неё-то людей и утягивают невесть куда. Хотел Кимун сказать всем об этом, да не стал. Обошёл прилавок и дальше отправился. Знал, что от бесплатной приманки никого просто так не отвадишь.

В саду Пюф росли светящиеся деревья с наивкуснейшими в мире плодами. Но Бузура ничто не радовало. Он ходил от дерева к дереву и думал, как ему выбраться из сада Пюф. Деревья заботливо шумели над ним и гладили его по голове ветвями, как многорукие индийские боги. И хотя Бузуру было уже сто лет, он чувствовал себя малышом, ему хотелось расплакаться, или даже закричать «уа-уа», так его влекло на волю. Но за сто лет можно было уже понять, что сад Пюф не снаружи его, а внутри.

В семье Укумов очень ценили всё, что было в их жизни. И всё-всё хранили. Их квартирка была переполнена исписанными тетрадями, изрисованными альбомами, засушенными букетами, конфетными коробками и много ещё чем. Так и заполнилась до потолка. Укумам приходилось прорывать себе ходы в своей коллекции, и уминать местечко, чтобы поесть или поспать.

Но они были рады жить в своём богатом прошлом, то и дело наталкиваясь в нём друг на друга.

В ледовом дворце лёд был отличный, но следили за ним плохо. Заменили всех работников на роботов, и стало лучше. Только спортсмены слишком лёд царапали. Привезли из-за границы искусственных спортсменов, ещё лучше стало. Правда, публика себя шумно вела и мусор оставляла. Заказали местным умельцам (чтобы подешевле) автоматическую публику. И тогда всё стало просто прекрасно.

На лыжном чемпионате Вард бежал хорошо, но всё же отставал от главных соперников. «Что делать, – вздыхал он, – те сильнее». И вдруг лыжи Варда возмутились и рванули вперёд. Уж очень им хотелось быть первыми! Пришлось Варду стараться от лыж не отстать. Так с ними наперегонки и мчался. Заодно всех соперников обогнал, стал чемпионом. Такие вот у него лыжи оказались: чемпионские.