Владимир Караев - Душа взаймы. Эзотерический триллер

– Господи! – досадливо сморщившись, начал было Миха. – Как вы уже с этими Божьими Искрами…

Но тут Колдун прищурился, присмотрелся к калейдоскопу воспоминаний, высмотрел необходимое, лишь ему понятное. Его рука метнулась вперед, мгновенно вытянулась, удлинилась невероятно и…

Миха услышал легкий всасывающий звук…

Прохладный воздух коридора для персонала. Миха шел мимо машин, выдающих «зеленку» – зеленую операционную форму, к курилке-балкону, единственному месту курения во всем недавно выстроенном монстре частной клиники «П.М.Ц».

Сознание его раздвоилось. Он совершенно четко знал, что сидит, не двигаясь, на этой психоделической кушетке Колдуна. И в то же время идет по коридору своей клиники. Он знал сегодняшнюю дату – 16 октября. Но одновременно сегодня был на дворе приятный весенний день 14 мая. Миха попробовал остановиться. Куда там! Как шел, так и продолжал идти.

Оба Михи – или же он был один? – точно знали, что сейчас произойдет. Из-за угла, возвращаясь с балкона, выпорхнула Эля. Они чуть не столкнулись.

– Привет! – пропела Эля колокольчиком. У нее всегда был чистый, чуть звенящий и очень добрый голос. И глаза. Тоже добрые, кокетливо-лукавые.

Миха, тот, что шел по коридору, просиял в ответ. Элька была необыкновенная. Всегда летящая, всегда с улыбкой, всегда любимая всеми… Ну, почти всеми. Многие бабы, конечно, завидовали страшно.

– Господи! – простонала Эля номер 2, или все же она номер 1? – короче, та, что сидела сейчас в кабинете Колдуна, рядом с Михой. Она утонула в своих ладонях, голос звучал глухо, явно умирая от стыда.

– Какая же я толстая-я-я! Не смотрите никто!

Мишка вновь ощутил дурноту. При всем своем раздвоении личности, физически он все-таки был в одном экземпляре. А Эли были две! Одна комментировала где-то за кадром. Миха ее не видел, но ощущал ее присутствие справа от него. А вторая – а может, первая? – стояла напротив него в больничном коридоре.

– Я ей точно симпатичен, – подумал тот Миха, и вспомнил этот Миха одновременно. – Хочет, наверняка, со мной трахнуться.

И действительно, у той Эли, что из воспоминаний, глаза потемнели и стали глубже.

– Ну, ты и жопа с самомнением! – прошипела Эля из настоящего, ее глаза потемнели и превратились в тигриные:

– Не хотела, не планировала и не собиралась с тобой трахаться!

И тут у Михи перехватило дыхание, с сосущим холодком в низу живота он понял, что невозможно утаить от Эли и Колдуна ничего из его воспоминаний. И с шальной мыслью: «А-а! Будь, что будет!» – припал в поцелуе к элькиным губам.

Они дрогнули и приоткрылись в ответном поцелуе.

Всамделишный, не из воспоминаний, Мишка отчаянно забился внутри Мишки из прошлого, пытаясь взять команду на себя и остановить действие – он точно знал следующую свою мысль из воспоминаний. Но куда там! Процесс пошел, как справедливо выразился в свое время Минеральный Секретарь ЦК КПСС, он же Сокин Сын, М. С. Горбачев.

Как и обещал Колдун, изменить воспоминания, несмотря на страстное желание, не было никакой возможности. И вот одна половина Мишки самодовольно подумала:

– Точно она меня хочет! Надо трахнуть!

А вторая половина напряглась и прикусила губу в ожидании реакции. И она не заставила себя ждать:

– Ты не просто жопа с самомнением! Ты чванливая, самодовольная и толстая жопа! Просто жопа, наконец!

Элю, казалось, подбрасывало в воздух от желания добраться до Миши. Впрочем, чем бы это закончилось, неизвестно – вместе с веселой яростью в ее глазах плескались и другие чувства.

– Стоп! – произнес Колдун тоном режиссера, отснявшего дубль.

И Миха с несказанным облегчением вновь обрел способность управлять собой, своими мыслями, чувствами. Теперь он смог посмотреть на себя со стороны. Лысоватый, полноватый… Но какой же он был счастливый, сколько внутреннего света, сияния от него исходило!

– Мы проводим обследование, – сухо обратился Колдун к ним обоим. – Не для того, чтобы вы, как дети, предъявляли обоюдные претензии к прошлому. Оно, в конце концов, уже случилось. И именно это прошлое привело вас к именно этому настоящему.

Он выждал паузу.

– Мы проводим анализ воспоминаний, чтобы выяснить, кто, когда, с чьей помощью и каким методом нанес Мише смертельный удар.

Он обвел их своим неуловимым взором:

– А именно, каким обрядом было запущено смертельное проклятие!