Владимир Караев - Душа взаймы. Эзотерический триллер

Колдун остановился и посмотрел на своих… пациентов? Они смотрели на него завороженно. В глазах светилась работа мысли, постоянного анализа информации. Но он видел и многое другое: заостренные черты лица, запавшие глаза, веки, опухшие от постоянных слез, губы в следах укусов в попытках сдержать стон от терзающей при каждом вдохе боли. Он видел и постепенную утрату веры в спасение, и проступающее через макияж куража смирение перед неизбежностью.

Потерять две Божьи Искры, объединенные в пару?! Нет, этого он допустить не может! Магический удар был нанесен, несомненно, умело, но не это важно! Мало кто мог ему противостоять в искусстве противоудара. Удар был нанесен давно – вот в чем беда. Энергетический распад зашел далеко… Ничего! Он сможет остановить и развернуть процесс!

Колдун тряхнул головой, рассеивая ненужные мысли, и продолжил:

– Еще хуже, когда защитный барьер прорван магическим ударом, то есть, сглазом, порчей, вуду, простым проклятьем. Эти воздействия парализуют рецепторы каналов отрицательных энергий, оставляя их все время в открытом состоянии, и они зияют, не в состоянии закрыться. Что же происходит? Тяжелые отрицательные воспоминания сплошным потоком льются в мозг, парализуют способность действовать, принимать решения. Дыры в барьере привлекают полчища мыслеблох. Они облепляют жертву и сосут из нее энергию… вместе с волей к жизни.

Колдун грустно покачал головой. Складывалось впечатление, что это нос качнулся из стороны в сторону, увлекая за собой лицо:

– А дальше два пути: либо тяжелейшая беспросветная депрессия и суицид, либо просто депрессия и неизлечимые соматические болезни.

В комнате повисла тяжелая тишина. Колдун вернулся к столу:

– Глаза лучше закрыть, хотя и не обязательно – поможет уменьшить головокружение…

– А вы – что, ни к чему меня не подключите? – встревожился Миха.

– Простите? – удивился Маг. – А-а! Вы имеете в виду разные кабели, электроды, всю эту электронную всячину?

Он брезгливо поводил руками в воздухе, обозначив свое отношение к современной технике.

– Да, в общем-то, – согласился Миха. Колдун улыбнулся:

– Нет-нет! У меня все – как бы это сказать? – Wireless… Беспроводное.

Он постучал себя пальцем по лбу:

– Все здесь! Это вся моя аппаратура… Готовы?

– Извините! – Эля приподнялась на локте. – А почему мы – Божьи Искры? Что это – Божья Искра? – вдруг невпопад спросила она.

– Почему вы Божьи Искры… – хмыкнул Колдун и развел руками. – Этого ни я, ни кто иной вам не скажет! Пути Творца неисповедимы… А что такое Божья Искра, точнее, кто такие Божьи Искры… – он впервые посмотрел им прямо в глаза. Они вздрогнули. Ожившая древность смотрела на них глазами Воина, – …я вам, конечно, объясню. Но это будет легче понять после Анализа Воспоминаний.

Взгляд его закружился вокруг них веселым, лукавым вихрем:

– Нина!

Нина впорхнула в комнату, не успело еще отзвучать ее имя, и подскочила к своим подопечным. Подмигнула:

– Пристегнем привязные ремни!

Из-под лежаков Нина шустро вытянула прикрепленные к ним ремни и с ловкой быстротой туго затянула широкие, закрывающие полгруди ремни, подергала пряжку, проверив ее надежность.

– А то, знаете ли, некоторые вскакивали с испугу, и вывих суставов, а то и перелом обеспечен. Имеется некоторый опыт, – бормотала она.

Заботливо все осмотрела, прихватила поднос и исчезла.

– Поехали! – задорно, по-гагарински выкрикнул Колдун. – Добро пожаловать в воспоминания доктора Михи!

Можете представить себе звук лопнувшего мыльного пузыря? Только не обычного, оторвавшегося от детской выдувалки, а величиной с небольшой аэростат? Это должен быть довольно веселый, но оглушительный ба-бахх, заполняющий все вокруг лихим звоном и разноцветной мыльной кожурой! Вот именно с таким звуком комната ухнула в никуда и понеслась пьяным вертолетом во все стороны одновременно.

Желудок Михи заполошно заметался – кто куда! – и уверенно устремился к горлу.

– А-а-а! – мысленно заорал Мишка. – Убью, суки! Впрочем, кто были эти суки, которых он будет убивать, Мишка и подумать не успел, как провалился в наполненную алмазными переливами света пропасть…

Тишина… Ощущение легкости? Нет, не легкости, а полета. Бесшумного полета. Парение? Да! Миха понял, что он парит с закрытыми глазами в безграничном пространстве, в полном одиночестве и безо всякой опоры под собой… Без опоры?!

В груди захолодело, и Миха рванулся, не зная куда, лишь бы прекратить это ощущение нескончаемого падения. Что-то крепко надавило на грудь и отбросило назад. «Господи, это же ремень! – догадался Мишка. – И значит, лежу я по-прежнему на кушетке – слава Богу! – в кабинете Колдуна!».