Владимир Караев - Душа взаймы. Эзотерический триллер

Эта мысль приободрила его и придала уверенности. Мишка решился открыть глаза.

«Вау!» – прозвучал в голове сочный голос американской рекламы. Он парил в центре бесконечного, радужного пузыря, переливающегося мозаикой цветов и оттенков. Все это пространство беспрерывно вибрировало, хаотично двигалось, мельтешило, дрожало. Оно было живым, но жизнь эта была какой-то механической, заученной.

Миха присмотрелся и понял.

«Твою мать! – потрясенно ахнуло у него в голове. – Это же вся моя жизнь!»

И в ту же секунду на него с грохотом обрушилась невероятной какофонией, мешаниной звуков вся музыка, которую он успел услышать за всю свою жизнь, хотя бы и случайно, хоть краем уха, из проезжающих автомобилей, из соседского магнитофона, из окон ресторанных вечеринок. Весь накопившийся за жизнь плач и смех загремел в ушах.

Все это зазвучало одновременно, сотрясая мозг.

Миха открыл рот, чтобы закричать, перекричать этот рев. Но застыл с открытым ртом. Он увидел свою жизнь.

Увидел ее всю, сразу, не как в кино, а все её события, вехи, поступки, моменты и моментики, всё сразу и всё вместе. Все победы и поражения. Все поцелуи и все скандалы. Все горе, счастье, радость и боль в единой, ставшей ядовитой, смеси.

Миша понял, что он задыхается, его разум отступает, распадается под бешеным натиском воспоминаний.

И тут его захлестнул Запах. Все запахи, начиная с нестерпимой вони разложившихся трупов, которых он препарировал студентом на судебке, и заканчивая ароматом последнего, купленного им в duty free Московского аэропорта одеколона «Hermes – Voyage». Вся нескончаемая палитра запахов в одном флаконе безумного Парфюмера.

Голова закружилась, в глазах стремительно темнело. «Я умираю», – только и успел осознать Миха. Перед веками полыхнула багровая вспышка.

Тишина… Покой… Стерильно чистый воздух. Миша смог приоткрыть глаза. Он лежал на своей кушетке в пустом центре пузыря, по радужной мыльной поверхности которого неслись неслышно смутные образы его жизни.

Рядом с ним стоял Колдун… стоял?! Разве здесь можно стоять?!

Мишка опустил взгляд. Внизу простиралась гладкая поверхность, похожая на матовое зеркало. Всем надежный на вид, крепкий пол, за одним исключением – при каждом движении по нему разбегались круги, как по воде.

– Где Эля? – первая мысль, и сразу вторая, тревожная. – Что с ней?

Мишка рывком приподнял голову. Ремень не дал ему сесть, он смог лишь слегка приподняться на локтях. Эля сидела справа от него на своем лежаке. Руки сжаты в кулаки, прижаты ко рту. Черные дорожки туши, как у грустного клоуна. Ресницы слиплись от слез. Увидев его движение, рванулась к нему, но Маг взмахом руки остановил ее порыв:

– Стоп, стоп, стоп! Вам, доктор, вставать к нему нельзя! Поверьте, все в полном порядке, и врач ему совершенно не нужен.

– Уффф! – с облегчением пробормотал Миха и уронил голову на изголовье. – Слава Богу, с тобой все нормально…

– Ох, Мишенька, – с глубокой жалостью прошептала Эля. – У тебя было такое лицо…

– Да ладно! – бодро улыбнулся Миха, вышло, правда, кривовато. – Уже всё пучком, всё супер!

Колдун поправил и без того идеальный узел галстука, он явно чувствовал себя неловко:

– Я, конечно, должен был предупредить вас, Миха, о том, что испытывает человек, когда вспоминает сразу, одним махом, всю прожитую жизнь.

Нос его смущенно поник, Колдун откашлялся:

– Я посчитал – ошибочно, сознаюсь, – врачебную вашу специальность талисманом, гарантом, надежно предохраняющим от таких потрясений.

Он чуть склонил голову в намеке на поклон:

– Прошу меня простить!

Умение приносить извинения явно не было его сильной стороной. Посчитав инцидент исчерпанным, он подошел к Михе и расстегнул пряжку «смирительного» ремня:

– Присядьте, но на пол не вставайте. Это не совсем пол. Это выстроенный мной барьер от ваших же воспоминаний. Наподобие естественного, о котором я говорил уже. Меня он держит.

Он посветил Михе в глаза фонариком, проверил реакцию зрачков на свет и остался доволен:

– Но к вам, господин доктор, тропность вашей памяти намного выше! Барьер просто прорвет. Да и Эля, человек вам близкий, может повлиять на его стабильность. Поэтому рисковать не будем. Каждый остается на своем месте.

Он повернулся к ним лицом. В нем мало осталось от того денди, с бритвенной складкой брюк, который потчевал их сигарами. Разве что только та самая складка. Полная собранность и отрешенность:

– Итак. Два с половиной месяца тому назад Создатель соединил две Божьи Искры.