Елена Тимошенко-Седьмая: Чужая постель 2. Роман

В течение семи дней Лилия предавалась наслаждениям и освоению индийской техники любви. Но время текло неумолимо, закончилась фотосессия журнала «Максимум счастья», и она вместе со всеми моделями уехала в Москву. На прощание итальянец подарил браслет на запястье в виде змеи.

– Хочу, чтобы ты была такой же мудрой и спокойной, как змея!

– Спасибо, мне было хорошо с тобой. Ты подарил незабываемые минуты счастья. Я запомню их на всю жизнь. Если когда-нибудь соберёшься в Россию, буду, рада видеть. Милости прошу в гости, как у нас говорят.

– Спасибо, русская красавица! Обязательно приеду, в России ещё не был.

Париж остался далеко, как быстро закончилась эта волшебная сказка! Лилия сидела в кресле самолёта и думала о том, что нужно вернуться к мужу и забрать свои вещи. А потом, снова много, много работать, чтобы купить отдельное жилье, хоть это и была квартира, взятая ею в ипотеку и давно уже выплаченная. Но женщина хотела уйти гордо, оставив всё! Чтобы эти две горгоны, мать и сестра, не смели даже осуждать и вспоминать её недобрым словом. Она тяжело вздохнула.

– Тебе было хорошо в Париже? – подвинулась к ней Марина.

– Безумно хорошо. Я для себя открыла новый мир со всеми красками и чувствами.

– Попробуй сохранить его в России.

– Буду очень стараться.

Заказав вечером такси, Наташкина мать отправила Арину к родственникам. И велела не говорить, где была. Или, в крайнем случае, сказать, что в церкви. Девочка ехала домой и думала о том, как будет объясняться с мамой, и с бабушкой.

Но, завидев пропавшую трое суток назад дочь, Ирка набросилась на неё, не дав сказать и слова.

Она влепила ей звонкую пощёчину со словами «Где ты была, маленькая потаскушка? Совсем стыд потеряла? Бабушка ночами не спит, таблетки пьёт. Меня заставила всё бросить и приехать. Вот, как отвечаешь на любовь и заботу. Неблагодарная! Девка подзаборная! Переспать и даже не знать с кем? Да это полбеды, но в таком возрасте!»

Ирка забыла, что перед ней стоит подросток, ещё ребёнок, обращаясь так, будто это была чужая, взрослая женщина, а не родная дочь, продолжая поливать грязью, что было сил. Тамара Борисовна не вмешивалась. Она была рада, что предсказания цыганки сбылись. Но никому об этом не говорила. Теперь бабушка думала об одном: «Когда всё утихнет, нужно выпросить у дочери денег на санаторий, мол, нервы подлечить…»

– Я спрашиваю, где была?

Девочка стояла, с виноватым лицом опустив голову в пол. Непристойные, грубые слова в свой адрес от матери она слышала впервые, и ей стало страшно.

– Издеваться вздумала надо мной? Не отвечать родной матери! Я научу, как уважать маму!

Взяв, пустую тарелку со стола женщина, разбила её об голову дочери. Ирка помнила, как в детстве мать тоже била её до посинения, шнуром от кипятильника. И сейчас она, также, не контролируя свои эмоции, вымещала злобу и гнев на дочке, доказывая своё право на воспитание и наказание. Арина расплакалась.

– И нечего тут слёзы показывать! Иди в свою комнату, чтобы я не видела! И не выходи оттуда. Ты наказана! И ужинать сегодня не будешь. Так трепать мне нервы! Господи, да зачем я только родила? Думала, на старости обо мне заботиться будет.

Тамара Борисовна слушала, и кивала головой, одобряя Иркины слова и действия, по отношению к внучке.

– Прекрати всхлипывать, а то ещё и ремня получишь!

Закрыв дверь на кухню, они уселись вдвоём с матерью и налили по стакану пива.

– Теперь вижу, что Арина кого угодно из себя выведет. Нервов и сил не хватит. В кого такая уродилась?

– Тяжело с ней. Уж как я и лаской, и заботой, и любовью. У самой аж сердце болеть стало. Ой, если бы ты знала, как я устаю, – стала жаловаться Тамара Борисовна дочери. – Так устаю, и нервы шалят и всё мне плакать хочется.

Обняв дочь за плечи, бабушка наигранно всхлипнула.

– Ты уж прости, ничего из Франции не привезла, ни духов, ни подарков. Сама понимаешь, не до того было, когда позвонила.

– Может, маме путёвочку в санаторий купишь? Я ведь уже не молодая, шестой десяток разменяла. Здоровье бы поправить не мешало, после таких стрессов…

– Ладно, посмотрю. Завтра соберу выручку с магазинов. А там видно будет.

– Вот и хорошо, доченька, вот и славно. Ты у меня золотая, – сказала мать, целуя дочь в макушку. – Пойду, прилягу, а то так устала, так устала.

Мать скрыла от дочери, что после аборта у внучки никогда не будет детей из-за особенностей физиологического строения.

– «Лежать устала», – подумала про себя Ирка и, выкурив сигарету, поехала к брату.