Елена Тимошенко-Седьмая - Чужая постель 2. Роман

– Выгнала, стал за сердце часто хвататься! Помрёт ещё, думаю, а мне похороны, расходы. Зачем лишние траты?

– Ну и правильно сделала! – одобрительно кивнула дочка. – Одной намного лучше!

Тамара так не считала, потому что готовить, как и прежде, было некому, и отдавать приказы теперь тоже. Но, чтобы не раздражать дочь, она промолчала.

Допив третью рюмку, женщина расслабилась после пятичасового перелёта, её клонило в сон. Дочь ушла спать, заставив мать искать Арину по всем друзьям, знакомым и подругам. Только сейчас Ирка поняла, что Ариша, которую она видела урывками в своей занятой мужчинами и ведением бизнеса жизни, повзрослела так же рано, как когда-то сама.

Закрыв в спальню дверь, довольная, что разговор с дочерью прошёл мягче, чем представляла, мать налила себе ещё одну стопочку «для успокоения души». Потом, прошлёпав к телефону, позвонила Зине. С ней, как всегда, было удобно решать насущные вопросы и проблемы. В этот раз та посоветовала обратиться к цыганке, объясняя, что полиция – это одно, а цыганка, наверняка, разложит карты и скажет, где искать внучку. Согласившись, Тамара Борисовна поехала к Наташкиной матери, которая уже однажды сослужила хорошую службу.

Внимательно слушая торопливый и сбивчивый рассказ бабушки, она не подозревала, что пропавшая девочка второй день пряталась у неё на заднем дворе в заброшенном сарае. Женщина только смотрела большими чёрными глазами на эту пожилую даму и, качая головой, жалела её внучку. Будучи матерью пятерых детей она не могла понять, как можно убить ребёнка и пойти на аборт. Тамара Борисовна ещё раз отблагодарила за болезнь снохи, а цыганка только молча, улыбалась, зная, что совсем не при делах, просто так карта легла и судьба распорядилась.

– Ну, что там? – спросила, не выдерживая, гостья, тыча пальцем с длинным маникюром, в разложенные на столе карты.

Цыганка, напустив на лицо важность и всезнание, ответила, что девочка придёт домой сама живая и невредимая. Она уже догадалась, кому Наташка носила хлеб и чай в сарай. Но не хотела выдавать так сразу. А сказала, что необходимо провести обряд на возвращение внучки. Для этого нужно двенадцать свечей, двенадцать метров красной и синей ткани, и чтобы бабушка отстояла службу в храме. Тамара Борисовна кивнула головой, но потом, спохватившись, вспомнила, что не крещённая. И в церковь ни разу в жизни не заходила.

– Тогда, обряд на возвращение будет, стоить дорого, – ответила гадалка.

– Согласна, на всё согласна, – сказала, обрадовано бабушка, – называй цену.

– Сорок пять тысяч рублей.

– Хорошо, хорошо! – Тамара Борисовна достала, отсчитывая, из сумки деньги.

Цыганка их быстро спрятала между грудями и проводила бабушку. Убедившись, что та скрылась, она направилась в сарай. Девочки сидели на сене и весело хохотали.

– Идёмте в дом пить чай, – позвала мать подружек.

За чаепитием женщина выспрашивала у подростка, почему та ушла из дома. Арина не хотела, говорить, и молча, смотрела в чашку, считая всплывающие чаинки. Опытная гадалка пообещала исправить её судьбу и раскинула карты на будущее, объясняя, что теперь всё в жизни будет иначе. Обиженная девочка, рассказала о беременности, об аборте, о том, что родные не понимают. И свою мать она видит два раза в год: в Новый год и день рожденья.

– Меня никто не любит! – девочка плакала, и безудержно тряслась от рыданий. – Только один дед Толя и всё…

– Послушай, – заглядывая ей глубоко в глаза, говорила мать Наташки. Её речь была неторопливой и медленной, голос тих и спокоен. – Тебе нужно вернуться в семью и всё с ними обсудить, сказать, что бы ты хотела. Если хочешь жить с мамой, скажи, не бойся! Мама сильно волнуется, ты единственная дочь. Сейчас она ищет тебя с полицией по всей Москве и плачет. Ждёт, когда вернёшься домой.

Наташка слушала свою мать, которая являлась большим авторитетом в семье и пользовалась всеобщим почитанием, и уважением, как со стороны детей, так и со стороны мужа.

Арине претила сама мысль о возвращении домой в этот ужасный гадюшник, где самой главной гадюкой являлась бабушка. Но гадалка умело убеждать, и настояла на своём решении.

Прилетев из Германии в Москву, Серёжка понял, что потерял самое дорогое в жизни, что было, – жену! Женщину, которую, не отдавая себе отчёта, любил. Осознание потери пришло сейчас, когда она не пожелала остаться и ушла к другому мужчине. Вернувшись, в пустую квартиру, открыл бар и, достав бутылку коньяка, стал пить, пытаясь заглушить боль. Боль одиночества, сосала где-то под ложечкой и отдавала во всём теле. Этой ночью мужчина осознал, как тяжело вынести боль потери и невозврата, когда твоя любимая женщина уходит к другому.