Алексей Шакин - Страх и агрессия. Эгозащитный механизм

Адлер считал, что каждый ребенок изначально имеет комплекс неполноценности. Дети ниже и меньше, чем взрослые, они не такие умные, нет такой физической силы, им многое запрещается делать, они находятся в постоянном подчинении родителям и другим взрослым. Все это – естественный возрастной комплекс, который усиливается при физической патологии или при отличии от других детей. Чтобы все это компенсировать, ребенок вынужден проявлять лидерские стремления. Из-за этого он потенциально агрессивнее, чем человек другого возраста. Ребенок постоянно стремится к свободе и независимости, однако у него есть и иные инстинкты, заставляющие прикрепляться к семье. Если все будет проходить естественно, без усилений комплекса неполноценности, то это лидерство будет направлено на познание мира и саморазвитие. Представьте, что душа ребенка и взрослого имеет почти одинаковые закономерности, и попробуйте себя поставить на место ребенка – вы явно выйдете из себя. Вам запрещают трогать многое из окружающего мира, вы подчинены высшей силе «богов» – родителей, у вас нет никакой возможности бороться с ними. Тогда вы будете вынуждены перенести лидерство на возможные объекты компенсации: разбивать и ломать игрушки, подчинять и мучать животных. Но тут есть вторая форма проявления лидерства, которая присуща детям – это управление другими, в особенности родителями, давя им на жалость.

И тут мы можем рассмотреть кучу примеров, которые Адлер расписывал, как присущие также невротикам. Они имеют инфантильное (детское) поведение из-за регрессии либидо (по Юнгу). Самый простой тому пример – плач ребенка, который является внешним признаком реакции защиты на ту или иную атаку. Дети замечают, что рыдание привлекает внимание других людей, о них сразу начинают заботиться и делать то, что им нужно. Иногда это доходит до такой банальности, что ребенок перестает плакать, как только видит неэффективность плача для достижения цели. Тем же методом управления обладают такие детские действия, как: недержание мочи или кала, отказ от похода в туалет, бессонница, желание лежать рядом с родителями (у невротиков страх спать одному), отказ от принятия пищи, тошнота и рвота, а порой даже поднятие температуры. О последнем случае я расскажу два примера. Первый мы находим у Юнга: 11-летняя девочка, болевшая на самом деле неврозом, чтобы не ходить в школу, поднимала температуру своего тела, а в школе ее тошнило, у нее болела голова, однако после нескольких сеансов психоанализа всё прошло. Второй случай – это рассказ моего друга о происшествии из его детства. Он очень не хотел идти в школу на следующий день, так как боялся писать контрольную и не любил учителя. Ради достижения этой эго-защитной цели он смог заболеть. Мать вызвала скорую, так как температура поднялась до 39 градусов по Цельсию. А пока приезжала скорая помощь, мальчику позвонил друг и спросил, почему его нет в школе. «Нам же сегодня идти на концерт нашей любимой группы». Тогда ребенку ради достижения желаемой цели пришлось выздороветь в течение того времени, пока ехала скорая помощь. Врачи, конечно, не понимали, зачем их нужно было вызывать. Мама смогла только сказать, что утром ему было очень плохо.

Как мы видим, психика не различает физической атаки от психологической и принимает одинаковые меры по устранению проблемы. Написание контрольной можно сравнить с вредным микробом, с которым должен бороться иммунитет.

У детей есть различные способы компенсации агрессии, которые способствуют расслаблению их большого напряжения. Например, игрушки для детей – это удовлетворение лидерского стремления, которое у них подавлено родительским «деспотизмом». Поэтому не удивляйтесь, если ваши дети ломают игрушки – им же нужно как-то компенсировать свою несвободу. А разрушение – это высшая стадия власти. Однако, если для детей игрушки – это нормально, то для взрослого человека это инфантильное поведение, подразумевающее в себе задержку (фиксацию) человека на каком-либо участке детства. И, если для ребенка игрушка служит для реализации лидерства, то для инфанта это еще и удовлетворение сексуальности, которая должна была перейти на реального человека противоположного пола. Обычно такое происходит при вытеснении естественных сексуальных стремлений с добавлением подсознательного желания защитить свое эго, которое будет меняться, разрушаться при соединении с другим человеком, а неживой объект не разрушает эго.