Вадим Руднев - Философия языка и семиотика безумия. Избранные работы

Таковы проблемы, которые мы намереваемся затронуть в этой статье.

Разграничение экстраекции и проекции представляется первоочередной задачей прежде всего потому, что на первый взгляд кажется, будто экстраекция есть лишь продолжение, своего рода материализация проекции или даже просто ее разновидность. Многие психиатры, по-видимому, так и считали и продолжают считать. Например, ранний Юнг в книге «Психология dementia praecox» 1907 года недвусмысленно пишет: «Галлюцинацию можно определить как простую проекцию наружу психических элементов» [Юнг, 2000: 97]. Мы постараемся показать, что это не так.

Прежде всего, «области интересов» проекции и экстраекции не совпадают экстенсионально. Если проекция характерна и для неврозов, и для пограничных состояний, и для психозов, то экстраекция – сугубо психотический вид защиты, она может иметь место при шизофрении, алкогольных психозах, эпилепсии, аменции, инволюционных пресенильных и сенильных, а также органических психозах, связанных с мозговыми травмами, при маниакальной фазе маниакально-депрессивного психоза (см. [Ясперс, 1994,1996; Блейлер, 1993; Рыбальский, 1993]); о том, можно ли рассматривать как экстраекцию феномен сновидений см. ниже), что касается наркотических галлюцинаций или трансперсональных психоделических переживаний пациентов Грофа, то их феноменология безусловно может быть приравнена к психотической.

С точки зрения интенсиональной кажется, что экстраекция и проекция, если последнюю понимать так, как ее понимал Фрейд, суть принципиально различные феномены. И хотя в обоих случаях идет речь о вынесении чего-то внутреннего во что-то внешнее, тем не менее, особенностью проекции являются две вещи. Первая заключается в том, что между проецирующим субъектом и объектом, на который направлена проекция, всегда устанавливается некоторое амбивалентное эмоциональное отношение (например любви / ненависти). Вторая заключается в том, что при реконструкции проекции как механизма защиты имеет место активно-пассивная трансформация. Мы имеем в виду, что проективное представление, выражающееся высказыванием «Он меня ненавидит» является пассивной трансформацией представления, выражающегося высказыванием «Я ненавижу его» (в духе теоретического фрагмента статьи Фрейда 1912 года о случае Шребера [Freud, 1981]). То есть при проекции факт отвержения субъектом некоего психического содержания как внутреннего и перенесения его на какой-либо объект, этот факт всегда прозрачен. Когда мы говорим: «Это проекция», то подразумеваем, что нам ясно что и на что проецируется. Так, например, в хрестоматийном примере проективной ревности «субъект защищается от собственных желаний неверности, вменяя неверность в вину супругу» [Лапланш-Понталис, 1996: 381].

В случае экстраекции мы не наблюдаем ни такого эмоционального отношения, ни трансформаций, ни прозрачности. Да, безусловно, экстраекция при бреде преследования в каком-то важном смысле является продолжением паранойяльной проекции: преследователь это тот, кто «меня ненавидит» как проекция того, кого «ненавижу я сам» [Freud, 1981]. Но сама экстраекция не выводима из проективной трансформации. Например, если человек при параноидной шизофрении слышит в бреде преследовании голоса, которые ему угрожают, или при delirium tremens видит чертей, которые издеваются над ним, корчат рожи, грозят кочергой и т. д., то совершенно не очевидно, с какими именно внутренними содержаниями соотносятся и трансформацией чего являются эти голоса и эти видения.

Итак, можно сказать, что экстраекция и проекция соотносятся примерно так же, как психоз и паранойя. Или, дополняя приблизительную схему Ференци (мы имеем в виду работу [Ференци, 2000]), можно сказать, что линия невроз – паранойя – психоз соответствует линии интроекция – проекция – экстраекция.

Уточняя эту схему можно сказать, что между проекцией и экстраекцией находится механизм проективной идентификации, выделенный впервые Мелани Кляйн и характерный именно для пограничных состояний (см. [Мак-Вильямс, 1998; Кернберг, 1998, 2000]. Суть проективной идентификации заключается в том, что человек не просто проецирует на другого свои внутренние комплексы, но вынуждает его вести себя таким образом, как будто у него действительно есть эти комплексы. Здесь один шаг до экстраекции – достаточно лишь того, чтобы надобность в этом другом субъекте отпала, что происходит при психотическом отрицании, отвержении, отказе (Verleugnung Фрейда, forclusion Лакана) от реальности и замене ее потусторонней психотической реальностью, носящей экстраективный характер.