Карл Викланд - Тридцать лет среди мертвых

Врач. Он уже во время земной жизни имел представление об общении между духами из потусторонней жизни. Жизнь – это школа, и мы здесь, на Земле, должны как можно больше узнать о жизни духовной. Потому что, когда мы перейдем на другую сторону, то истинное знание, приобретенное нами здесь, будет единственным светом, освещающим нам путь в мире ином.

Дух. Почему никто никогда не говорил мне об этом?

Врач. А вы бы стали слушать, если кто-то попытался бы что-то рассказать об этом?

Дух. Я еще никогда не встречал людей с такими мыслями.

Врач. Как вы думаете, какой сейчас год?

Дух . 1912.

Врач. Нет, 1916.

Дух. А где же я так долго был? Я очень голоден, и мне холодно. У меня было довольно много денег, но в последнее время, когда мне что-то нужно купить, я не могу взять из своих денег ни цента. Иногда у меня бывает ощущение, что я заперт в каком-то темном помещении, где перед моим внутренним взором проходила вся моя жизнь. Я не был плохим человеком. Но вы же знаете, каковы бывают люди «из общества». До недавнего времени я не знал, что значит быть бедным. Для меня это была совершенно новая ситуация. Почему людей так мало просвещают, прежде чем они умрут? Тогда не было бы такого ужасного состояния, в котором я сейчас пребываю.

Врач. Если вы хотите пойти с вашей матерью и другими дружески настроенными к вам духами, если вы хотите попытаться понять то, что они будут вам объяснять, вы очень скоро почувствуете себя намного лучше.

Дух. Я вижу мистера Стэда. Я познакомился с ним на корабле, но его проповеди не интересовали меня. Я решил про себя, что старик слегка не в себе. Ведь известно, что когда люди стареют, они становятся странными. Для всего этого у меня просто не было времени, я думал только о своих деньгах и общественных обязанностях. Мы ведь не видим бедных, не встречаемся с ними, да нам это вовсе и не нужно. Теперь для меня раскрываются новые возможности, но деньги не играют для меня уже никакой роли. Моя мама ждет меня, и я хочу пойти с ней, потому что не видел ее много лет и вновь встретить ее – счастье. Она говорит, что не могла достучаться до меня, потому что я вел себя как безумный и не хотел ее слушать. Бог да благословит всех вас за то, что вы мне помогли и открыли глаза. Это ужас – быть слепым. Тогда ты видишь только свою жизнь, проходящую перед тобой, и не в состоянии увидеть или услышать что-нибудь другое.

Врач. Мы хотели бы узнать, как вас зовут.

Дух. Я – Джон Джей Эй. и был рад познакомиться со всеми вами. Я очень благодарен вам за ваши поучения. Теперь я опять вижу, и слышу, и понимаю вещи, о существовании которых раньше ничего не знал. Моя мама и мои друзья пришли за мной, и сейчас я войду в прекрасные врата, ведущие в жизнь, которая станет для меня раем. Я еще раз благодарю всех и надеюсь, что однажды приду сюда, чтобы всех вас увидеть. Прощайте!

Спустя несколько недель этот умерший привел к нам своего приятеля, некогда принадлежавшего к благородному нью-йоркскому семейству и погибшего при гибели парохода «Лузитания».

Дух. Кто-то мне сказал, что мне нужно прийти сюда, и здесь меня обогреют.

Врач. Как вас зовут?

Дух. Альфред Ви. Я был на корабле. Джон Джей Эй. пришел ко мне и сказал, что хочет помочь мне попасть к вам. Он еще сказал, что, если я приду сюда, мне помогут. Но теперь скажите мне – я никогда в жизни не голодал, а сейчас так хочу есть, и мне так холодно, а вся моя одежда промокла до нитки.

Врач. Все это вам только кажется. Вы утратили ваше бренное тело и вообще-то не должны испытывать потребность в еде.

Дух. Я знаю, что утонул, и с тех пор мне очень плохо.

Врач. Если бы вы знали, что существует жизнь после смерти и как вам продвинуться в духовной жизни, вы бы вскоре нашли свое счастье, служа другим.

Дух. Я никогда не был счастлив. Думаю, что я слишком много своевольничал. Иногда я даже понимал, куда это ведет. Но потом я думал: «Сейчас я не буду думать об этом, лучше хорошо проведу время». Если кому-то общественная жизнь безразлична, то ведь можно «утонуть» в удовольствиях! Общественная жизнь была мне действительно безразлична. Все неприятности и заботы я забывал со своими лошадями. Если человеку достается добрый конь, он остается верен ему всю жизнь. Но если попадаешь в так называемую общественную жизнь, тогда женщины показывают себя с двух сторон – они либо улыбаются тебе или иногда относятся к тебе с презрением. Мне больше по сердцу любовь и преданность прекрасного, верного коня. Лошади были всей моей радостью. И я абсолютно уверен, что и они меня любили. Женщины любили меня только за те блага, которые я мог им предоставить. Они хотели только денег и удовольствий. Женщины хотели от меня только денег – чем больше, тем лучше. Я плыл по воле волн, пытаясь забыться в удовольствиях; но счастлив я не был. В «обществе» не имеют понятия о честности, порядочности, благопристойности. Если бы я нашел там людей, таких же верных и честных, как мой конь, я бы, честное слово, был благодарен этому обществу. Но побудьте сами среди этого общества, которое я так хорошо знаю, – там и мужчинам, и женщинам цена три копейки в базарный день. Я был спортсменом. Но было во мне еще и нечто, из-за чего я хотел заставить замолчать едва слышный голос в себе, – совесть. Я страстно мечтал о действительно добром существе, но где мне его было найти? Ни в «обществе», ни среди лошадей. Общество хорошо для того, кто находит радость в таком образе жизни. Вы уже, наверное, сами заметили, что я человек довольно самовольный.