Зигмунд Фрейд - Болезнь культуры (сборник)

Если мы согласны принять такое понимание труда меланхолии, то оно все же не дает нам объяснения, на поиски которого мы пустились. Наши расчеты на то, что нам удастся вывести рациональное обоснование обязательного возникновения маниакального состояния после избавления меланхолии от амбивалентности, которая и приводит к заболеванию, не оправдались. Можно попытаться привлечь аналогии из других областей, но существует трудность, с которой мы не можем не считаться. Из трех предпосылок меланхолии: утраты объекта, амбивалентности и обращения либидо на эго – первые две мы обнаруживаем при навязчивом стремлении к смерти. В таком стремлении тоже присутствует амбивалентность, несомненно, являющаяся движущей пружиной конфликта, и опыт свидетельствует, что после ее исчезновения ничто больше не препятствует торжеству маниакального состояния. Поэтому обратимся к третьему компоненту как самому значимому. То накопление связанной поначалу энергии, которая высвобождается после окончания труда меланхолии, и делает возможным торжество мании. Должно быть, это как-то связано с регрессией либидо и его нарциссической направленностью. Конфликт внутри эго, подменяющий меланхолию борьбой за объект, должен восприниматься как болезненная рана, поглощающая всю энергию сопротивления эго. Однако здесь будет уместно остановиться и отложить до лучших времен объяснение мании – до тех пор, когда мы познаем рациональную природу сначала телесных, а потом соответствующих душевных страданий. Мы уже знаем, что взаимосвязь тесно переплетенных между собой психологических проблем вынуждает нас оставлять любое исследование незавершенным, покуда не поспеют и не придут ему на помощь результаты других исследований [149].

В работе «Остроумие и его отношение к бессознательному» (1905) я рассматривал юмор исключительно с рациональной точки зрения. Мне, кажется, удалось найти источник удовольствия в юморе, и, думаю, мне удалось убедительно показать, что получение удовольствия от юмора происходит одновременно с экономией чувств.

Юмористическое событие может происходить двояко – либо в одном человеке, который ставит себя в юмористическое положение, в то время как собеседник играет роль слушателя и потребителя, либо разыгрываться с участием двух людей, из которых один вообще не участвует в процессе, а второй делает его объектом своего юмористического наблюдения. Можно привести такой грубый пример: в понедельник на виселицу ведут осужденного преступника, который, посмотрев на небо, изрекает: «Да, ничего себе начинается неделька!» Здесь мы имеем первый случай, когда юмористическое событие порождает один человек, и это, видимо, приносит ему какое-то удовлетворение. На меня, стороннего наблюдателя, юмористическое упражнение преступника оказывает действие на расстоянии. Слыша его шутку, я испытываю приблизительно такое же чувство удовольствия, как и он.

Второй случай имеет место, например, когда писатель или актер в юмористических тонах описывает поведение или образ действий каких-либо людей – реальных или вымышленных. Эти персонажи сами не проявляют никакого юмора, юмористическое представление – дело тех, кто воспринимает их как объект, а читатель или слушатель, как и в предыдущем случае, является, так сказать, потребителем юмора. Подытоживая, можно сказать, что юмористическое отношение – в чем бы оно ни состояло – можно направить на себя или других людей; можно принять, что оно доставляет удовольствие тому, кто его осуществляет. Подобное же удовольствие испытывает и сторонний слушатель.

Мы наилучшим образом поймем получение удовольствия от юмора, если обратим внимание на то, что происходит со слушателем, когда кто-то другой шутит. Этот другой ставит слушателя в ситуацию, которая позволяет последнему ожидать воздействия сильных чувств и эмоций. Он может жаловаться, раздражаться, пугаться, ругаться, может быть, даже впадать в отчаяние, а слушатель или зритель будет готов следовать за этими чувствами и даже реально их испытывать. Но эта готовность к сопереживанию оказывается обманутой – собеседник вовсе не собирался пробуждать сильные чувства и эмоции, он просто шутил. Неизрасходованные чувства порождают в слушателе ощущение удовольствия – юмористического удовольствия.