Марси Шимофф - Магнит любви. Как притянуть в свою жизнь любовь, гармонию и счастье

Когда вы, фигурально выражаясь, оказываетесь на коленях – от огромной радости или от великой скорби, вы неизбежно обращаетесь к Богу.

Мы испытываем безграничную благодарность Богу, когда видим величественную гору, купающуюся в лучах закатного солнца, или любуемся прекрасной картиной, или глубоко растроганы прозвучавшей музыкой. В такие моменты нас переполняет чувство благоговения и благодарности. Сердце распахивается, и любовь свободно изливается в мир.

Когда жизнь давит нас горем или страхом, мы просим у Бога помощи. В Библии постоянно говорится о том, что Бог – это источник силы и утешения. «Господь – твердыня моя и прибежище мое, Избавитель мой, Бог мой – скала моя; на Него я уповаю; щит мой, рог спасения моего и убежище мое». (Псалтирь, 17:3)

Ощущение присутствия Бога – это не дорога с односторонним движением. Настройте свою спутниковую тарелку на Божество, и вы получите канал, по которому энергия потечет в обе стороны. Хотя некоторые люди считают молитвы и медитацию способом «разговора с Богом», это всегда еще и « слушание Бога», получение сигналов от Вселенной или Высшей силы.

Вот что произошло с моим замечательным другом и ангелом-хранителем, Героем Любви Биллом Бауманом. После многих лет общения с Божеством он был в буквальном смысле охвачен Высшей Любовью. Я всегда называю Билла просветленным мистером Роджерсом. Со смирением, юмором и бесконечной добротой он уже больше тридцати лет направляет людей к тому, чтобы они ощутили свою подлинную сущность, то есть абсолютную любовь.

Моя жизнь всегда проходила в поисках любви – не романтической любви с цветами и поцелуями, а высшей, всеобъемлющей любви, о существовании которой в свое время я даже не подозревал.

Но она существует. Я знаю, потому что обрел ее. Мои поиски подошли к концу одним февральским днем двадцать лет назад.

Жажда любви охватила меня очень рано. В детстве я постоянно стремился к безопасности и просто выживал. Родители не обижали меня, но они не смогли дать мне ощущения безопасности и радости жизни.

Вырваться из этого круга я смог, когда мне исполнилось тринадцать. Однажды я услышал внутренний голос: «Билл, я хочу, чтобы ты стал священником». Это напугало меня до смерти! Но в то же время я был счастлив. Мы были католиками, и я понимал, что это зов. Я ощутил призвание. Я никогда не считал себя самым обыкновенным, и теперь голос просил меня совершить поступок, выходящий за средние рамки.

Я ответил на этот зов. Когда мне исполнилось четырнадцать, я ушел из дома и поступил в семинарию, которая находилась за тысячи миль от родного города. Там я обрел безопасность, к которой всегда стремился, но которой никогда не ощущал дома. В семинарии нас учили, что нас ждет великая награда – а для этого нужно всего лишь подчиняться правилам. И это вселило в меня чувство контроля над собственной жизнью. Я испытывал глубочайшее удовлетворение.

Но хотя я учился, чтобы стать священником, в смысле «официальном» я был не слишком религиозен. В семинарии я много времени проводил в молитве – для меня это была возможность ощутить Высшую Любовь. Время шло, и я начал понимать, что для того, чтобы стать истинным последователем Христа, нужно открыть свое сердце и разум любви. Став священником, я испытывал огромную радость от того, что мог говорить о божественной любви и помогать людям обрести эту любовь.

Но те же самые правила, которые давали мне ощущение безопасности, стали причиной, по которой в возрасте двадцати семи лет я решил выйти из лона церкви. Со временем всем стало ясно, что я предпочитаю следовать зову своего сердца, а не установленным правилам.

Я освободился. Потом я встретил Донну, которая и до сих пор остается моей женой. С ней я постиг другой вид любви. Впервые в жизни я нашел человека, который любил меня таким, каков я есть, абсолютно и свободно.

Но мой жизненный путь не был усыпан розами. Я стал счастливее, но мне хотелось чего-то большего. Я терзался мыслью о том, что это все и нет ничего больше.

Спустя какое-то время после свадьбы Донна, которая всегда была честна со мной, спросила: «Ты хоть понимаешь, какой ты пессимист?» Это стало для меня настоящим потрясением, потому что я считал, что все просыпаются по утрам и немедленно начинают думать о том, что плохого может случиться днем, испытывают тревогу, а потом начинают планировать, как бы защититься от всех гадостей, которые им готовит жизнь. Я умел проповедовать любовь, но жить в любви я не умел.