Дейв Холлис - Не стой у себя на пути. Руководство скептика по развитию и самореализации

Если на вашем автомобиле загорается сигнальная лампочка, вы едете к механику, чтобы проверить машину. В моей жизни появились предупреждающие сигналы, но вместо того чтобы найти механика, я предпочёл их сломать. Я ломал их, выбирал худшую версию собственного «я» и заглушал то, что мне не нравилось (осмелюсь ли я назвать это чувствами?), наушниками, долгими пробежками, выпивкой, видеоиграми и любой другой формой отстранения.

Я настолько хорошо научился отталкивать чувства, что не мог больше понять, что же на самом деле шло не так. Разговор на кушетке с незнакомым человеком, чьи объективность и умение слушать должны были придать мне сил, восстановил сломанные системы предупреждающих сигналов и дал мне шанс побороться с тем, что удерживало меня от чувства полноценности.

Вот вам истина: вы можете оставаться при своём мнении и продолжать цепляться за образ неких «настоящих мужчин»… или же вы можете обрести полноценность. Вы можете чувствовать себя неловко, прося о помощи, а можете просить и развиваться. Вы можете чувствовать себя странно из-за того, что теряете бдительность и становитесь уязвимыми, или же вы можете общаться с любимыми людьми на уровне, который действительно имеет значение.

Поэтому я переборол себя и пошёл к психотерапевту. И, знаете ли, мне помогло. Да, сначала было чертовски странно и некомфортно. Я чувствовал страх, направляясь туда, и запинался, говоря правду. Мне потребовалось войти в ритм и забыть о том, что могут подумать другие люди. И вот, через пару сеансов, когда я перестал обращать внимание, терапия вдруг перестала нести негативный подтекст. Более того, я начал ждать её с нетерпением. В этом пространстве я мог поговорить с кем-то, кто не осуждал меня, не поправлял, не пытался объяснить и, честно говоря, даже не пытался помочь что-то исправить (по крайней мере, в начале). Она слушала, задавала правильные вопросы и сидела в стороне, пока я выплескивал всё дерьмо, с которым боролся.

О чём мы говорили? Мы обсуждали серьёзные вопросы, которые возникли во время сумасшедшего периода переходного возраста от тридцати к сорока годам. Это довольно интересный период для мужчины. По крайней мере, так было у меня. С двадцати до сорока лет всё шло более или менее так, как представлял себе мой двадцатилетний «я», но в какой-то момент я вдруг начал задавать вопросы. Я говорю о тех важных, жизненных вопросах, которые задают лишь в знаменательные дни рождения. Вот только на этот раз одним днём не обошлось.

С какой целью я на этой планете?

Что всё это значит?

Действительно ли всё настолько хорошо, насколько может быть?

В чём смысл последнего эпизода сериала «Остаться в живых?»

Ладно, на последний вопрос ответа нет, но вот остальные не переставали меня волновать. Эта петля появилась в то время, когда я перестал расти. Тогда я этого не замечал, но, оглядываясь назад, я могу точно сказать, что отсутствие роста, совпавшее с моим знаменательным сороковым днём рождения, стало катализатором впечатляющего срыва.

Я никогда не считал, что кризис среднего возраста – это закономерность. И нет, я отнюдь не жалуюсь, что мне пришлось через него пройти. Да, я пережил тяжёлый, неприятный период, однако этот период принёс необыкновенные плоды. Пусть я и отличился глупым вложением двух лет жизни и крупной суммы денег в «Бронко» 1969 года, которого теперь мы ласково называем Невероятным Халком, но на более глубоком уровне я благодарен за опыт, потому что он изменил моё представление о росте . Теперь, когда я карабкаюсь на поверхность из глубокой ямы, я понимаю, что взбираюсь туда, где нет вершины. И я ценю это бесконечное путешествие.

Терапия смягчила почву. Она использовала запретную информацию, перевернула её с ног на голову и превратила весь негатив в позитив. Она открыла возможность подумать о том, что в пространстве личностного развития можно найти конкретные для себя ответы.

Как оказалось, ещё до того, как мы отправились на Гавайи, Рейчел купила нам билеты на конференцию по личностному развитию. Я тогда только начал посещать сеансы терапии, ещё только бороздил глубины своей души. Вопреки здравому смыслу, я согласился. Я знал, что конференция хорошо повлияла на Рейчел, вот только я по-прежнему сомневался, что она поможет и мне. Я согласился, чтобы сделать её счастливой. Сама идея всё ещё казалась странной и каким-то образом оскорбляла убеждение, что целостным меня могла сделать лишь церковь. Как будто поиск учителя, который не был пастором, каким-то образом ущемлял мои взгляды. Кроме того, я считал, что самопомощь предназначена исключительно для сломленных людей.