Стивен Левин - Исцеление в жизни и смерти

Он больше не воевал с самим собой или с чем-либо ещё. Он просто умирал от рака. Когда он чувствовал печаль – он просто переживал её. Когда присутствовал страх, был лишь страх. Когда он был счастлив, он просто был счастлив. Он не пытался вызвать изменения силой, но позволял настоящему меняться так, как угодно, и его сердце излучало мягкость, которая умиротворяла противоречия ума, бушевавшие в нём. Не сражаясь более с жизнью, он оказывал целительное воздействие на близких людей, которые спокойно пребывали рядом с ним, учась тому, как умирать в благодати и жить в настоящем моменте. Годы манёвров с целью добиться положения в научном сообществе, годы борьбы с раком, страданий, когда он не в силах был встать с постели, годы борьбы с жизнью под маской борьбы за жизнь – всё это будто прожгло дыру в давно привычном для него стремлении к безопасности и к тому, чтобы не проявлять себя, и заставило его выйти из убежища своей жизни в мир чистого бытия. «Умирая от рака, я прекращаю войну».

Часто ли своим исцелением мы прекращаем войну? Часто ли хотя бы своей духовной практикой мы останавливаем её? Или наша практика – лишь очередная священная война, очередная битва во имя исцеления ума или тела? Часто ли мы воспринимаем своё исцеление как возможность полноценной жизни?

Является ли исцеление исцелением или это очередная привязанность? Когда мы начинаем задаваться такими вопросами, исцеление затрагивает все уровни нашего существа и до нас начинает доноситься песнь мира, едва слышный шёпот сердца. Только тот, кто чувствителен к такому шёпоту, может протянуть руку, чтобы успокоить своих друзей, со словами: «Всё в порядке. Моё сердце просто поёт». Переживая сердечный приступ, я прекращаю войну.

На недавнем ретрите одна женщина в большом волнении призналась, что, когда её дети были ещё достаточно маленькими, ей иногда хотелось выбросить их из окна. Ей так и не удалось простить себя за эти чувства. Она ненавидела себя за «бессердечность, которую временами может проявлять мой ум». Когда она говорила, всё её тело дрожало от долго сдерживаемого страха и злости на саму себя. Злясь на свой гнев, она увековечивала войну. Но когда она спросила участников группы, многие ли родители переживали такие же чувства, десятки человек подняли руки, и кто-то прокричал из дальнего конца помещения: «Вот это неожиданность!», и вся группа взорвалась от смеха. Всем стало ясно, как часто мы наполняем свой ум ненавистью, порождаемой его причудами и эгоцентрическими интересами. По помещению пронёсся глубокий вздох – многие из присутствующих всем сердцем приняли себя, в очередной раз осознавая жестокость по отношению к себе, которую мы постоянно проявляем в связи с естественными колебаниями и поворотами изменчивого ума. Именно в тот момент, когда мы осознали свою бессердечность, стало предельно ясно, насколько ценно привносить в мир сострадание и милосердие. Чем больше мы замечаем безжалостности и страха в уме, тем меньше мы тем самым порождаем безжалостность в теле, едином для всех нас, во вселенной, где все мы живём. Понимая, насколько ум может быть лишён любви, я прекращаю войну.

Продвигаясь вперёд шаг за шагом, я прекращаю войну. Оценивая этот шаг, осуждая его, анализируя его, я продолжаю войну. Когда всё воспринимается таким, какое оно есть, ничто не препятствует открытости сердца, ничто не причиняет вреда и не отвлекает. Тогда мы начинаем понимать, что, хотя освобождение от нашего страдания, возможно, самая сложная работа, которую нам придётся совершить, она же является и самой плодотворной. Мы воспринимаем всё как кадры, сменяющие друг друга на экране сознания, с лёгкостью, в которой мы просто осознаём движение ума, с давних пор пребывающего в цепях обусловленности. Почти ничто не удивляет нас на пути исцеления, когда мы воспринимаем исцеление как своё прирождённое право и сердце целостно вступает в каждое мгновение.

По выражению одного моего друга, «в каждом из нас Бог, но никто из нас не святой». Все мы родились, чтобы узнать, кто пришёл в этот мир. Мы все пришли сюда, чтобы завершить обучение, чтобы научиться сохранять открытость сердца на небесах и в аду, встречать с осознанностью и милосердием как радость и восторг, так заблуждение и боль. Каждый из нас движется к окончательному воплощению, к тому, чтобы во всей полноте присутствовать в настоящем. Всё так, как говорит Кабир:

Мы стараемся изо всех сил, но мало кто продвинулся далеко.

Отпусти свою гордость, и вглядись в то, что вокруг.