Грегг Брейден - Квантовая формула любви. Как силой сознания сохранить жизнь

Джек закрыл глаза. Внутренним взором он видел движение «Хаммера». Чарли сидит на переднем сиденье, разговаривая с водителем. Внезапно он замолкает и оборачивается, словно откликаясь на чей-то зов. Он качает головой, будто пытается отмахнуться от этого звука. Водитель спрашивает: «В чем дело?» – «Не знаю. Я что-то слышу. А ты?» Водитель скептически на него смотрит: «Нет, парень, я ничего такого не слышу. Ты в порядке?»

Там, в кабинете физики, Джек открыл глаза. Казалось, он был в совершенно другом, измененном состоянии.

Питер наклонился к нему и произнес:

– Не отключайся. Дай Чарли знать, как для тебя важно, чтобы он был вне опасности. Покажи, как сильно ты его любишь. Пробуди его своей любовью. Подними на чувственный уровень. Пробуди его сознание ко всему, что его окружает.

Джек снова закрыл глаза и на этот раз увидел еще явственнее, как брат подпрыгивает на песчаных ухабах в «Хаммере», а свет отражается от его солнцезащитных очков. Он все еще беседовал с другими солдатами.

– Да, Чарли, все в норме, – сказал Джек. – Я его вижу. Он в безопасности.

«Хаммер» доехал до места, где пролегала высокая горная гряда, которая сейчас находилась справа от автоколонны. У Джека из глаз катились слезы.

– Он улыбается. Он жив.

Внезапно все озарилось вспышкой. Впереди на пустынном холме показалось животное, похожее на койота.

– Осторожно, Чарли! – громко прокричал Джек.

Чарли прекратил разговаривать и навострил уши, словно опять услышал что-то.

Раскатистое эхо от вопля Джека проникло сквозь время и пространство.

– Осторожно!!!

– Джек? – вопросительно прошептал Чарли, медленно повернулся и посмотрел в сторону гряды.

В ту же самую секунду Джек открыл глаза, повернулся и посмотрел туда же, куда и брат. У него зарябило в глазах. Он был эмоционально опустошен – и отключился.

Питер уложил его на пол поудобнее. Он схватил со стола подушку для медитаций и подложил Джеку под голову.

– Джек, у тебя все будет хорошо. Все будет в порядке, – шептал он.

Ливень прекратился, тучи разошлись, обнажив небо нежнейшего голубого цвета. На часах в классной комнате было четверть седьмого. Слабые лучи утреннего солнца пробивались сквозь оконные жалюзи. Накрытый курткой Питера Джек спал, свернувшись калачиком на полу.

Питер сидел перед компьютером Джека, опустив голову на руки, сложенные на лабораторном столе. Он полубодрствовал-полуспал. Внезапно раздался звонок, сигнал о входящей электронной почте. Звук был достаточно громким, чтобы совсем разбудить Питера. Ему что-то снилось, с минуту он сидел, пытаясь вспомнить, что именно. Ему снилась Мануэла. Как и много раз прежде. Почти всегда во сне он видел ее лицо – то мелькнувшее в окне проезжающей мимо машины, то когда она стояла у окна квартиры, но оно всегда ускользало от него. Всегда надрывало сердце. Этот сон был самым странным и обладал огромной силой воздействия.

Мануэла летела по воздуху и звала его, просила присоединиться к ней. «Погоди, сначала покажи мне, как это делается!» – воскликнул он. Но она лишь рассмеялась в ответ: «Ты сам знаешь как. Давай!» И когда он пробудился, он летел, парил над бескрайним океаном вслед за ее тенью впереди, стремившейся в голубую высь.

У Питера ушла минута, чтобы вернуться в одинокое настоящее, в реальность, в которой ее больше не было в живых. Потом он встал и подошел к компьютеру Джека, обнаружив там электронное письмо от Эрнесто Ольвейроса, где в строке «Тема» стояло имя Чарли. Протирая глаза, Питер направился к Джеку, чтобы разбудить его. Но дойдя до него, он немного поколебался, а затем вернулся и сам открыл письмо.

Эрнесто писал: «Парень, у нас что-то неладное творится. Подразделение Чарли до сих пор не вернулось с задания. А уже прошли все сроки. Нам не удалось связаться с ними по радио, но будем держать тебя в курсе».

– О господи, – прошептал Питер.

Питер сидел в кресле в вестибюле и смотрел в окно на безлюдную школьную территорию.

В дальнем конце холла уборщица по имени Дженис появилась из-за угла, держа в руках швабру. Дженис было за сорок, и она проработала в общеобразовательной школе почти столько же, сколько и Питер. Обычно она останавливалась поболтать с ним о жизни, особенно с тех пор, как только они вдвоем начали оставаться по субботам в школе, но сегодня у него не было настроения беседовать с ней.

– С добрым утром, мистер Келлер!

– Доброе утро, Дженис, – ответил он голосом, который звучал приглушенно даже с его точки зрения.