Малкольм Гладуэлл - Давид и Голиаф. Как аутсайдеры побеждают фаворитов

Летом 1942 года Георг Ламиран, министр по делам молодежи Виши, нанес официальный визит в Шамбон. Петен хотел, чтобы Ламиран организовал молодежные лагеря по всей Франции наподобие гитлеровских молодежных лагерей в Германии.

Ламиран взобрался на гору, сопровождаемый свитой, блистательный в своей ярко-голубой форме. Его повестка дня предусматривала банкет, затем посещение местного стадиона для встречи с молодежью, а затем официальный прием. Однако уже на банкете начались конфузы. Еда оказалась почти несъедобной. Проходя мимо министра, дочь Трокме «случайно» пролила на него суп. Во время парада улицы были пустынны. На стадионе ничего не было подготовлено: дети топтались на месте, разинув рты. На приеме один из горожан поднялся и принялся зачитывать Послание к Римлянам из Нового Завета, глава 13, стих 8: «Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон».

Затем к Ламирану подошла группа учеников и в присутствии всего города вручила письмо, составленное с помощью Трокме. Незадолго до визита министра в Шамбон полиция Виши по приказу нацистов арестовала 12 000 евреев, которые содержались в чудовищных условиях в Vélodrome d’Hiver (Зимнем велодроме) к югу от Парижа перед отправкой в концентрационный лагерь Освенцим. Шамбон, как ясно дали понять ребята, не желает в этом участвовать. Вот их письмо:

Господин министр, нам стало известно об ужасных событиях, имевших место три недели назад в Париже, где французская полиция по приказу оккупационных властей арестовала прямо в их домах все еврейские семьи и согнала их в Зимний велодром. Мужчин отделили от родных и отправили в Германию. Детей разлучили с матерями, которых ожидала та же участь, что и их мужей. Мы боимся, что меры по депортации евреев вскоре будут применяться и в южной части страны.

Мы чувствуем себя обязанными сообщить вам, что среди нас есть евреи. Но мы не проводим различий между евреями и неевреями. Это противно Евангелию.

Если наши товарищи, чья единственная вина заключается в принадлежности к другой религии, получат приказ о депортации, они не станут ему подчиняться, а мы постараемся спрятать их как можно лучше.

Среди нас есть евреи. Но вы их не получите.

Почему нацисты не пришли в Шамбон и не наказали жителей в назидание другим? Количество учеников в школе Трокме и Тейи выросло с 18 в начале войны до 350 в 1944 году. Даже не обладая выдающимися дедуктивными способностями, можно было вычислить, кто были эти новые 332 ученика. К тому же горожане особо не скрывали, чем занимались. «Мы чувствуем себя обязанными сообщить вам, что среди нас есть евреи». Одна работница гуманитарной службы описывала, как несколько раз в месяц приезжала на поезде из Лиона, привозя с собой по десятку или больше еврейских детей. Она оставляла их в гостинице возле железнодорожного вокзала, а затем обходила город, пока не находила дом для каждого из них. Во Франции в период режима Виши перевозка и укрывательство евреев считались абсолютно незаконными. Во время войны нацисты не единожды демонстрировали, что не намерены идти на уступки в еврейском вопросе. Однажды в Шамбон нагрянула вишистская полиция и в течение трех недель устраивала обыски по всему городку и близлежащим поселениям в поисках укрывающихся евреев. Все закончилось двумя арестами, один из арестованных вскоре был отпущен. Почему они просто не собрали весь город и не отправили в Освенцим?

Филип Халли, написавший подробную историю Шамбона, утверждает, что город защищал в конце войны майор Юлиус Шмалинг, высокопоставленное лицо в гестапо региона. В местной полиции Виши также имелось много сочувствующих. Иногда Андре Трокме звонили посреди ночи с предупреждением о готовящемся на следующий день обыске. Иногда, получив соответствующую наводку, приезжала полиция, которая сперва долго угощалась кофе в местном кафе, давая жителям городка ясно понять свои намерения. У немцев забот был полон рот, особенно к 1943 году, когда ситуация на Восточном фронте начала принимать для них дурной оборот. Возможно, они просто не хотели затевать разборки с непокорными и несговорчивыми жителями гор.

Но книга «Давид и Голиаф» предлагает самое правдоподобное объяснение – уничтожить город, или народ, или движение отнюдь не так просто. Люди, обладающие могуществом или властью, не такие могущественные, как кажется, а слабые не так уж слабы. Протестанты Шамбона являлись потомками первых французских протестантов-гугенотов, и с ними, надо отметить, уже неоднократно, но безуспешно пытались разделаться. Гугеноты откололись от католической церкви во время Реформации, став изгоями в глазах французского государства. Многие короли пытались заставить их воссоединиться с католической церковью. Протестантское богослужение было под запретом. Гугеноты подвергались постоянным гонениям. На виселицу были отправлены тысячи гугенотов-мужчин, а женщины до конца жизни брошены в тюрьму. Детей помещали в приемные католические семьи, чтобы привить им нужную веру. Господство террора длилось более столетия. В конце XVII века 200 000 гугенотов бежали из Франции в другие страны Европы и в Северную Америку. Те же, кто остался, вынуждены были уйти в подполье. Богослужения они проводили втайне в глухих лесах. Прятались в высокогорных деревнях на плато Виваре. Основали семинарию в Швейцарии и тайно провозили священников через границу. Овладели искусством маскировки и ускользания. Они остались и поняли – как лондонцы во время бомбежки, – что не очень-то боятся. Они просто боялись бояться [68].