Джозеф Морено - Включи свою внутреннюю музыку. Музыкальная терапия и психодрама

Кондон (Condon, 1980), изучая микродвижения людей в процессе разговора, установил, что, когда слушатели полностью вовлечены в то, что им рассказывают, они на самом деле движутся в ритмической синхронности с говорящим. В сущности, получается некий разговорный ритмический танец, который можно представить как форму коммуникации, более глубинную, чем само вербальное содержание. Такое присоединение есть форма ритмического вовлечения, общей пульсации, которая может установиться между объектами, вибрирующими в непосредственной близости друг к другу. Следовательно, эффективная коммуникация коррелирует с ритмическим рисунком. Можно предположить, что, вводя музыкальные элементы в психодраму, мы сможем улучшить коммуникацию ее участников. В музыкальной психодраме музыка часто служит поддержкой и зеркалом вербального взаимодействия. В этом смысле музыка поддерживает протагониста, который занят речевым действием, и таким образом делает возможной еще более глубокую связь в ритмическом соединении. В сущности, речь и музыка, действующие одновременно, максимизируют ритмическое присоединение участников и могут произвести положительный эффект на уровнях вовлеченности и коммуникации.

Для музыкальной терапии существует тенденция вставать под зонтик других терапевтических направлений. Например, музыка используется в некоторых случаях в рамках бихевиорального подхода, в психоаналитическом контексте, например в работе Мэри Пристли (Priestley, 1985), и в соединении с многими другими психотерапевтическими моделями. Во всех этих сочетаниях привнесение музыкальных элементов добавляет новые размерности и творческие возможности этим подходам. Многие музыкальные терапевты выражают беспокойство, что в таких случаях некоторые уникальные аспекты и идентичность музыкальной терапии как независимого подхода теряются. Однако в интегрированных процессах музыкальной терапии и психодрамы, представленных в этой книге, разнообразие признанных техник музыкальной терапии применяется без искажения. Не рискуя своей целостностью, такие методы, как проективная музыкальная импровизация или образное представление под музыку, реализуются полностью. В то же время здесь вводятся новые интегративные техники, которые, как представляется, неотделимо сочетают элементы и музыкальной терапии, и психодрамы. Они включают такие техники, как музыкальное отзеркаливание, музыкальное моделирование и мн. др., которые в равной степени могут быть свойственны и музыкальной терапии, и психодраме.

Если мы определяем музыкальную терапию в самом широком смысле как часть терапевтической интервенции, при которой музыка выполняет соответствующую роль, то, разумеется, такие процессы имеют место и в музыкальной психодраме.

Музыка и драма культурно и исторически объединены мировыми традициями целительства, а также посредством тесной поддерживающей связи музыки с театральными формами, такими, как драматический театр, опера, кино и мн. др. Это близкое родство музыки и драмы во всем мире создает самые благоприятные условия для совмещения этих двух дисциплин в контексте современной практики психотерапии.

И музыкальная терапия, и психодрама поощряют развитие спонтанности и отсутствия подавления в выражении чувств. В музыкальной психодраме можно реализовать новые и экстраординарные возможности.

В работе «Психодрама» (Moreno J.L., 1964) Морено описал свои самые ранние эксперименты с музыкой в психодраме. Он не имел формального музыкального образования, его творческое видение инстинктивно распознало энергетику музыки и ее потенциал в психодраматическом контексте. Он назвал свой подход «психомузыка». Посредством этого подхода он намеревался развеять представление, что музыкальная экспрессия есть исключительное свойство музыкально образованной элиты исполнителей, и таким образом вернуть музыкальное творчество широкому кругу людей, которые в западной культуре в большинстве своем относятся к музыке пассивно и безучастно. Морено хотел, чтобы музыка стала активной, т. е. творческой, функцией в жизни обычных людей, а это означало «возврат к более примитивным способам, которые, вероятно, использовались при самом зачатке развития музыкального выражения» (Moreno J.L., 1964). Морено определил две формы психомузыки. Первую – как органическую форму, т. е. «самодельную» музыку без музыкальных инструментов, основывающуюся на возможностях тела, а именно вокал и ритмическую экспрессию. Для того чтобы достичь адекватного самовыражения при игре на большинстве музыкальных инструментов, необходим определенный уровень мастерства, и он считал это препятствием для музыкальной спонтанности. Как вторую форму психомузыки он предложил использовать музыкальные инструменты, но таким способом, который позволял бы проявлять свободное выражение, чтобы не запугивать участника описанием истории инструмента и его возможностей в контексте формального музицирования.