Роберт Келси - Код уверенности. Почему умные люди бывают не уверены в себе и как это исправить

Безусловно, я всегда рассматривал свою застенчивость как связанную с прошлым опытом. Например, я помню нападки мальчика по имени Гэри в мой первый день в начальной школе Writtle (мне было пять) – это событие стало причиной моей неуверенности при общении со сверстниками на игровой площадке. Тогда как меня нельзя было назвать смелым ребенком, у меня начали завязываться крепкие дружеские отношения – иногда с ребятами, которые были старше меня – вследствие того, что я провел два семестра в более маленькой школе в Челмсфорде. Старшие ребята бывали довольно грубы, так что отношение Гэри ко мне поначалу казалось таким же безобидным. Я улыбнулся и засмеялся, когда он толкнул меня к низкой стенке, и понял его агрессивные намерения, только когда взглянул вверх и увидел его искаженное лицо. А когда на довольно тщедушного меня посыпались удары, моя растерянная непринужденность превратилась в униженный страх.

Благодаря Гэри оптимизм, с которым я приветствовал мое новое окружение, исчез, заменившись на более настороженное и недоверчивое отношение. Не будучи уверенным, как именно реагировать, я начал испытывать дискомфорт при любых попытках сближения, опасаясь новых атак. И в то время как внешне это выглядело как застенчивость, внутреннее ощущение было гораздо менее привлекательным – это был страх.

РОЛЬ МОЗЖЕЧКА

Конечно, нападки Гэри вряд ли целиком и полностью виновны в моей застенчивости. Тем не менее такие инциденты важны, поскольку они способствуют формированию нашей оценки окружающих людей – это эпизоды, которые превращают открытое расположение в опасливое отношение, что запускается (вероятно, бессознательно) негативными воспоминаниями. Как пишет Дэниел Гоулман в « Эмоциональном интеллекте» (1996 год, со ссылкой на таких экспертов, как Деннис Чарни из Йельского университета), это является не чем иным, как легкой формой посттравматического стрессового расстройства (ПТСР): влияние психотравмирующих событий, что приводит к возникновению тревожности и фобий в отношении социального взаимодействия.

Конечно, нападки Гэри отпечатались в моей памяти, поскольку такие события сохраняются для нас благодаря взаимодействию двух основных элементов лимбической системы головного мозга. Во-первых, включается активность мозжечка. Эта часть мозга отвечает за эмоции и состояние дистресса. Она дает сигнал о критической ситуации всей нервной системе, в результате чего происходит выброс гормонов с их массивным поступлением в головной мозг и приведением организма в полную боевую готовность (проявления классической реакции по типу «сражайся или смывайся»: выброс адреналина, дрожь и усиленное потоотделение). Этот процесс оставляет глубокий отпечаток в гиппокампе (части лимбической системы), отвечающем за долговременную память.

Подобное взаимодействие между мозжечком и гиппокампом запускает автоматическую (и пугающую) реакцию всякий раз, когда ситуация косвенно напоминает то самое событие. Вообще у многих страдающих ПТСР развивается состояние, называемое психологами социальным тревожным расстройством (СТР), которое, согласно диагностическому и статистическому справочнику психических расстройств (2000), включает следующие симптомы:

• частый, непрекращающийся страх социальных ситуаций, особенно при контакте с незнакомыми людьми;

• панические атаки в связи с перспективой столкнуться с такой ситуацией – возможен немедленный поиск оправданий, чтобы избежать подобной ситуации;

• страх перед появлением тревожности или необходимостью действовать, если это приводит к смущению или неловкому положению.

ПЛОСКОСТЬ «СМЕЛЫЙ – РОБКИЙ»

СТР наверняка имело место в моей социальной фобии. Тем не менее другие склонны рассматривать свою застенчивость просто как интроверсию, которая – как мы уже выяснили – является врожденным типом личности (по Юнгу) и отличается от экстраверсии всего лишь балансом химических веществ в головном мозгу, что определяет ту или иную схему проявления эмоций.

Как бы то ни было, стоит упомянуть об открытии психологов лаборатории развития ребенка Гарвардского университета. Психологи под руководством Джерома Кагана (с описанием Гоулмана) изучали типы психической деятельности детей с целью классифицировать их согласно проявлениям храбрости и робости.

«В произвольной игре друг с другом некоторые малыши проявляли энергичность и спонтанность без малейших сомнений, – пишет Гоулман. – Другие, однако, проявляли неуверенность и сомнения, пятясь назад и цепляясь за своих матерей, спокойно наблюдавших за игрой».