Харвилл Хендрикс: Как добиться желанной любви

По какой бы, даже уважительной, причине Ли ни получила в своей просьбе отказ, она смотрит на нас с недоумением, плачет, боится. Она больше не разговаривает с листьями и не замечает светлячков на кустах. Она обращена внутрь себя.

История Ли — это и моя, и ваша история. Мы все начинаем нашу жизнь, ощущая свою целостность с окружающим миром, чувствуя себя полными жизненной силы, настойчиво ищем приключений, но… нам предстоит опасное путешествие через детство. При этом первые психические раны ребенок получает в самые начальные месяцы своей жизни. Вспомните о бесконечных потребностях младенца. Когда он утром просыпается, он плачет, требуя, чтобы его накормили. В течение дня у него часто оказываются мокрыми пеленки, и он плачет, желая, чтобы их сменили. Потом он хочет, чтобы его покачали на руках, а это не менее важная, чем прием пищи, физиологическая потребность. Проголодавшись, ребенок снова требует еды. Скопившиеся в желудке газы вызывают у него боль, и он опять начинает плакать. Младенец способен выразить свои потребности только одним способом — одинаковым во всех случаях плачем, и если воспитывающий его человек достаточно заботлив, ребенок накормлен, пеленки у него свежие и малыш спокойно спит, значит, его потребности временно удовлетворены. Но если воспитывающий не понимает причин плача, или если он специально не реагирует на плач, объясняя это нежеланием излишне баловать ребенка, младенец испытывает обычное чувство детской тревоги: мир ему кажется уже не таким безопасным и комфортабельным местом. Он не может позаботиться о себе сам и не способен проявить «сознательность»; он просто верит, что быстрая положительная реакция окружающего мира на его потребности, выраженные в плаче, — это действительно вопрос жизни и смерти.

Конечно же, никто из нас не сможет вспомнить этот период первых месяцев своей жизни, однако «старый мозг» «помнит» все наши детские переживания. Хотя мы уже взрослые и сами способны себя накормить и согреть, часть сознания все еще ждет от мира заботы о нас. Когда наш партнер проявляет враждебность или просто не оказывает необходимой помощи, внутри нас звучит сигнал тревоги, наполняющий мозг страхом угрозы смерти. Позднее вы на страницах этой книги прочитаете о том, что бессознательно действующая система тревоги играет ключевую роль в психологии брачных отношений.

По мере того как ребенок вырастает из младенческого возраста, он стремится к познанию нового, но все новое потенциально несет очередные раны для психики. Например, в полуторагодовалом возрасте ребенок уже отчетливее понимает границу между собой и другими. Новая стадия развития называется «автономия и независимость». В этот период ребенок проявляет растущий интерес к исследованию мира вокруг присматривающего за ним близкого человека. Если бы малыш мог говорить на взрослом языке, он бы сказал примерно следующее: «Я готов пойти погулять самостоятельно вокруг того места, где ты сидишь. Мне, вообще–то, страшновато уходить от тебя, поэтому я через несколько минут обязательно приду назад, чтобы убедиться, что ты никуда не исчезла». Но ребенок имеет лишь ограниченную возможность выразиться, поэтому он просто соскальзывает с коленей матери, поворачивается к ней спиной и уходит из комнаты.

В идеальном случае мама должна улыбнуться и сказать что–нибудь вроде: «Хорошо, малыш. Иди погуляй. Я никуда не уйду и буду здесь, если я тебе понадоблюсь». И когда через несколько минут малыш возвращается назад, осознав со страхом всю степень своей зависимости, его мама говорит: «Привет! Ну как, интересно было? Иди, посиди у меня на коленках минутку». Она дает ребенку понять, что все в порядке — можно самому пойти погулять вокруг, а она всегда тут, на этом месте, и ждет его возвращения. И у малыша в сознании закрепляется мысль, что мир — это безопасное и чрезвычайно любопытное место.

Многие дети испытывают расстройства на этой критической стадии развития. Некоторым попадаются излишне заботливые, не допускающие никакой самостоятельности попечители. Мама или папа чувствуют себя неспокойно, если ребенок вне пределов видимости, но сам малыш этого не ощущает. В силу определенной причины, корни которой кроются в приобретенном самими родителями в детстве опыте, матери (или отцу) необходимо, чтобы ребенок оставался от него зависимым. Когда маленькая девочка выходит из комнаты, ее мама в волнении может закричать на нее: «Не ходи туда! Будет бо–бо!» Ребенок тут же послушно возвращается к ней на колени. Но внутри своей «оболочки безопасности» девочка уже чувствует боязнь. Ее внутренний позыв к автономии отрицается. Она опасается, что если все время будет бегать за маминой юбкой, то утратит собственное «я» и навсегда будет скована условием симбиоза с опекающим родителем.