Бор Стенвик - Все мы врём. Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми

С другой стороны, почему бы таким отношениям не быть тайной, намеренно скрытой от любопытных современников и потомков? Некоторые полагают, что фантазия о целомудренной куртуазной любви мало-помалу дала корни в реальной жизни, и люди начали копировать ее — подобно Дон Кихоту, который сделал идеологию рыцарских романов основой собственной жизни. Другой вопрос заключается в том, насколько иносказательными были трубадуры. Когда читаешь некоторые из баллад, создается впечатление, что в них описывается супружеская измена, хотя вполне возможно, что это всего лишь метафорическое описание духовной близости, то есть основного понятия куртуазной любви. Трактовать старые художественные тексты с позиций современного восприятия чувств следует с осторожностью, хотя наивно полагать, будто представители прежних эпох не испытывали сексуального возбуждения. Итак, об историческом развитии понятия «любовь» однозначно сказать можно лишь одно: все сложно.

В песне «My old man» [41] Мой старик (англ.). 1Джони Митчелл поет: «We don’t need no piece of paper from the City Hall, keeping us tight and true» [42] Мы будем верны друг другу и без бумажки, выданной городской администрацией (англ.). . Для поколения моих родителей эта фраза отражала вполне разумную идею: старомодный институт брака не имеет ничего общего с любовью. Эта идея еще не вышла из моды: я слышал ее из уст своих ровесников. Чего греха таить, прежде я и сам нередко вспоминал ее, оправдывая свое нежелание жениться и осуждающе качая головой, когда мои с виду вполне разумные друзья становились вдруг жертвами этого пережитка прежних времен.

Сходные мысли высказываются в фильме «Четыре свадьбы и одни похороны», где один из героев по имени Гарет выдвигает гипотезу о том, что люди женятся, когда у них заканчиваются темы для разговоров, а супруги и дети — неиссякаемый источник сплетен. Подразумевается, конечно же, что если людям не о чем поговорить, то им лучше разойтись, хотя такой разрыв может оказаться довольно болезненным. Идея Митчелл и гипотеза Гарета основаны на убеждении, что настоящая любовь не нуждается в дополнительной поддержке и гарантиях. Однако, считая в юности эти идеи невероятно современными, я ошибался: обе они лишь развивают противопоставление брака романтике, сформировавшееся еще в Средневековье, если не раньше.

Привычные нам современные идеалы любви выросли из представления французских трубадуров о любви истинной и целомудренной, не запятнанной тяготами брака. Однако за прошедшее время любовь также начали считать необходимым элементом брака и залогом счастливой семейной жизни. Минуло несколько столетий, когда-то взаимоисключающие понятия объединились, а понятия «брак» и «любовь» стали почти синонимами. Социолог Энтони Гидденс полагает, что окончательно современное понимание романтической любви сформировалось в XVIII веке, когда понятие личности перестало определяться общественными и религиозными факторами. Благодаря появлению нового литературного жанра — романа — люди начали воспринимать события собственной жизни как романтическую историю о двух влюбленных сердцах, которым суждено быть вместе, несмотря на социальные различия. Подобные истории были в высшей степени идеализированы, в них нередко подчеркивалось, что у мужчин и женщин совершенно различные ценности, но в семейной жизни это не мешает, а, наоборот, способствует достижению гармонии.

По мнению Гидденса, в XX веке представления о романтической любви сменил идеал настоящей любви, а старые традиции начали постепенно исчезать. Понятие «личность» теперь уже не соотносилось только с семьей и домом, а любовь больше не представляла собой чувство к конкретному человеку. Или, скорее, личность стала объектом своей же любви. Любовь превратилась в часть процесса саморазвития, и отношения больше не укладываются в рамки супружества, а продолжаются до тех пор, пока они нужны участникам. Если раньше «качество» брака подтверждали такие внешние авторитеты, как церковь, государство и семья, то теперь потребность в них исчезла, и единственным авторитетом остался возлюбленный человек.

Настоящая любовь не навязывает нам определенные роли, а побуждает к изучению того, кого любишь, и тех его качеств, которые, как нам кажется, свойственны нам самим. Этот новый вид более демократической любви предполагает равноправие партнеров, однако женщинам он принес большую выгоду. Благодаря феминизации общества женщины стали материально и юридически независимыми от мужчин. Кроме того, новые средства контрацепции, развитие медицины и возможность самостоятельно воспитывать детей значительно снизили для женщины риски, связанные с браком. Женщины больше не боятся нежелательной беременности или смерти при родах, и у них появилось множество возможностей реализовать себя. Однако за свободу приходится платить не только современным женщинам, но и мужчинам, и расплата эта называется неуверенностью. Отношения словно превратились в бесконечные переговоры. Что-то не так? Ты меня не разлюбила? Могу ли я на тебя полагаться?