Валентин Семке - Умейте властвовать собой, или Беседы о здоровой и больной личности

Клиническая картина невроза выражается в навязчивости трех видов — навязчивые идеи (мысли), навязчивые страхи (фобии), навязчивые действия (обсессии). Критически оценивая ненужность, а иногда и нелепость этих переживаний, больной тем не менее самостоятельно не может от них избавиться. Иногда с целью их облегчения он прибегает к выработке ритуала — специальной системы защитных действий, на время избавляющих от необходимости выполнения навязчивого акта.

Навязчивые мысли могут иметь самое разнообразное содержание. К ним относятся прежде всего проявления болезненного мудрствования, пустопорожнего рассуждения на отвлеченные абстрактные темы (допустим, размышления на тему «почему земля круглая», «как бы вел себя человек, если бы имел один глаз» и т. п.). Иногда эти переживания определяются как «умственная жвачка»: в таком термине подчеркивается неотвязность, мучительность бесплодных рассуждений. Болезненные сомнения отражают незавершенность волевого акта: человек подолгу размышляет, правильно ли сделано то или иное действие, постоянно перепроверяет уже выполненную работу, иногда стоит на тягостном «распутье» перед выбором решении (ситуация, напоминающая поведение Буриданова осла, умершего с голоду, не выбрав предпочтительного источника питания). Классический пример такой нерешительности проявил Нанург в романе Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль»: тщательно взвешивая все достоинства и потери от женитьбы, он так и не смог придти к окончательному решению. Другим симптомом навязчивых мыслей является аритмомания (навязчивое стремление к счету, осуществление в уме сложных арифметических действий). Один наш пациент испытывал потребность в подсчете окон на четвертых этажах зданий: он вынужден был выходить из дому на 10–15 мин. раньше, чтобы успеть вовремя на работу; если он не выполнял этого действия, то длительное время испытывал неудобство и неуверенность, не покидало предчувствие какой-то беды. Другой больной постоянно считал ступеньки при спуске с лестницы. Такой же характер приобретает навязчивое рифмование, произношение стихотворных фраз, отдельных слов, припоминания неприятных событий.

Особенно многообразен мир навязчивых страхов (фобий), что позволило даже говорить о «саде греческих корней». Наиболее актуальными из них являются нозофобии (страх заболеть тяжелой, неизлечимой болезнью): в последние годы весьма распространена боязнь умереть от «разрыва сердца» (кардиофобия), от ракового заболевания (канцерофобия), страх сумасшествия (алиенофобия), бешенства (лиссофобия) или заразного заболевания (сифилофобия). Очень тягостны опасения смерти (танатофобия) и ожидания страха (фобофобия). При полном понимании нелепости своих опасений больные проявляют паническое беспокойство и тревогу на свое здоровье, заняты скрупулезным анализом внутренних ощущений, подолгу бывают на приемах у врачей, лишь на короткий момент успокаиваясь их разубеждениями. Один наблюдавшийся мной пожилой интеллигентный человек на протяжении нескольких десятилетий испытывал опасения быть укушенным бешеной собакой: для «защиты» от этих опасений он изготовлял специальные ватные щитки на голени, периодически осуществляя «контрольные» осмотры в подъездах, избегал мест, где можно было ожидать скоплении собак. Иногда фобии такого рода возникают после перенесенного заболевания (например, после приступа стенокардии или после инсульта).

Весьма распространены фобии, связанные с фактом пребывания индивида в человеческом обществе: вне межлюдских отношений их появление невозможно… Сюда относятся страх одиночества (монофобия), страх многолюдия, толпы (петтофобия), боязнь покраснения (эрентофобия), боязнь мнимого физического уродства (дисморфобия). При наличии последнего варианта фобии подростки (а именно в этом возрасте чаще всего появляется недовольство своей внешностью) подолгу рассматривают свое лицо («симптом зеркала», описанный профессором М. В. Коркиной), отдельные участки своего тела, настойчиво добиваются от хирурга и косметолога коррекции мнимого недостатка, а при отказе пытаются самостоятельно провести манипуляцию. Вспоминаю одну молодую девушку, которая достала хирургический инструментарий и пыталась у себя в общежитии устранить имевшийся, по ее мнению, неправильный разрез глаз; подруги застали ее всю окровавленную, когда она уже почти заканчивала «операцию».

Довольно часто в этом возрастном периоде наблюдается боязнь излишней полноты, приводящая к упорному отказу от пищи (нервная анорексия): в ответ на обидное замечание, поддразнивание сверстников девочка принимает решение обязательно похудеть. Так, одна наша 15-летняя пациентка, которую одноклассники дразнили «пампушкой», в результате систематического голодания (резкое ограничение в пище, искусственное вызывание рвоты, прием слабительных средств) почти в 2 раза «сбросила вес» (с 58 до 32 кг). Такой же упорный характер приобретает боязнь недержания газов: подросток старательно избегает контактов со сверстниками, уединяется, старается чем-либо «перебить» возможный неприятный запах, исходящий от него.