Малкольм Гладуэлл: Разговор с незнакомцем [litres]

Недавно группа канадских психологов под руководством Тары Макдональд провела опрос посетителей нескольких баров, предложив им примерить на себя следующий сценарий. Допустим, испытуемый познакомился в баре с человеком противоположного пола, они понравились друг другу и отправились к субъекту домой, где вскоре дело дошло до постели – и тут выяснилось, что ни тот ни другой не запаслись презервативами. Затем респондента просили оценить по шкале от 1 (практически невозможно) до 9 (крайне вероятно) приемлемость следующего заявления: «Оказавшись в такой ситуации, я бы занялся сексом». Логично предположить, что клиенты, изрядно заложившие за воротник, легче согласятся обойтись без кондома – именно так и вышло на практике. У пьяных средняя вероятность подобного развития событий составила 5,36, тогда как трезвые оценили ее в 3,91. Человек, находящийся под воздействием алкоголя, не в состоянии продумать все последствия незащищенного контакта. Но затем Макдональд вернулась в те же заведения и нанесла на ладони некоторых клиентов штамп «СПИД убивает». С этой меткой на руке выпившие соглашались на секс без презерватива даже менее охотно, чем трезвые посетители баров: они не могли выстроить логическое рассуждение, позволяющее отмахнуться от опасности заражения. Когда нормы и стандарты ясно и четко обозначены, пьяница может проявить себя более законопослушным, чем трезвый человек.

Можно ли говорить о согласии, если человек пьян? Решение апелляционного суда по делу Бри диктует положительный ответ. Иначе несметное число людей, счастливо познавших друг друга в пьяном виде, должны будут отправиться в тюрьму наравне с теми немногими, кто в состоянии опьянения действительно совершил преступление на сексуальной почве. Кроме того, если мисс М. может сказать, что в тот момент не ведала, что творила, то почему этот же самый аргумент не может выдвинуть Бри? Принцип «Пьяное “да” считается» работает в обе стороны. Затем судья коснулся вопроса, который стал ключевым в случае Тёрнера – Доу. Что, если один из участников «чрезвычайно пьян»? Помилуйте, но каким образом мы можем определить, когда наступает это самое «чрезвычайно»? Ведь не хотим же мы, чтобы законодатели вывели некий сложный многоаспектный алгоритм, устанавливающий, когда именно граждане в стенах своих собственных спален могут вступать в близость, а когда нет?! Судья закончил так: «Проблема не в правовой системе. Проблема в бесчисленных комбинациях обстоятельств, сопровождающих действия человека, обычно совершаемые за закрытыми дверями, без свидетелей, так что доказать столь серьезное преступление бывает непросто».

И, между прочим, так же удивительно трудно бывает определить обычное опьянение. Взять хоть стандартную процедуру проверки водителей полицейскими. Поздно вечером в пятницу патруль останавливает водителей на оживленной дороге, беседует с ними, осматривает машины и тем, кто кажется подозрительным, предлагает дыхнуть в специальную трубочку. Понять, кто достаточно пьян, чтобы подвергнуться тесту, оказывается довольно трудной задачей. Иного вывода и не сделаешь: ведь бóльшая часть водителей, вызвавших у полицейских сомнения, без проблем проходит проверку. В административном округе Ориндж, штат Калифорния, однажды провели исследование, в ходе которого тысячу с лишним водителей за один вечер опросили аспиранты-психологи, специально обученные замечать признаки опьянения. Как водитель говорит, как он ходит? Пахнет ли от него спиртным? Присутствуют ли в автомобиле бутылки или банки с пивом? После того, как аспиранты выносили вердикт, водитель сдавал кровь на содержание алкоголя. И, как вы думаете, много ли нарушителей закона правильно идентифицировали исследователи? Да всего лишь 20 %.

Газета The New York Times опубликовала любопытный очерк, в котором Эштон Кэтрин Кэррик, студентка Университета Северной Каролины, рассказывает про популярную на вечеринках игру под названием «Наручники». Двоих студентов сковывают вместе и не освобождают, пока они не выпьют 0,75 л спиртного. Она пишет: «Самые азартные маркером записывают на руке, сколько выпито, вычисляя, при каком соотношении объема ко времени наступит потеря памяти – парни обычно держатся дольше, что служит предметом их гордости». И далее отмечает: «То, как мы, студенты, относимся к алкогольной амнезии у своих сверстников, – тоже одна из причин широкого ее распространения. Мы и вправду считаем это смешным. Наутро мы шутим о том, как забавно наши подруги выглядят, отключившись в туалете на полу, или когда пишут в чатах, одновременно танцуя или обнимаясь с каким-то случайным кавалером, – и тем самым мы одобряем их действия и поощряем к повторению. Алкогольная амнезия стала настолько обычным явлением, что даже если вы сами ее ни разу не испытывали, то прекрасно понимаете, почему это случается с другими. Это общепризнанный метод снятия стресса. Думать иначе будет проявлением предвзятости».