Брене Браун - Вопреки. Как оставаться собой, когда всё против тебя [litres]

Наутро, пока я одевалась на встречу с Опрой, пришло сообщение от дочери. Она спрашивала, отдала ли я в школу записку с разрешением поехать на экскурсию? Я ответила утвердительно. И чуть не заплакала: это мне себе надо написать записку с разрешением перестать бояться и почувствовать радость сегодняшнего события ! Так все и началось.

Я воровато оглянулась и убедилась, что в гостиничном номере на меня никто не смотрит (ведь я решила сделать что-то очень странное). Затем подошла к столу, села, достала из сумки для ноутбука пачку стикеров и написала на верхнем:

« Разрешение веселиться, быть вне себя от радости и вести себя смешно ».

Эта бумажка стала первым из сотен стикеров с разрешениями, которые я регулярно сочиняю до сих пор. Да я готова прочитать короткую лекцию об их пользе каждому, кто уделит мне пять минут внимания! Это отличный способ установки намерения. Но помните, тут все, как с запиской в школу: вы разрешаете ребенку пойти в зоопарк, но, чтобы в него попасть, надо обязательно поехать на автобусе. Зафиксируйте намерение, а затем идите к нему! В тот день я все-таки села в свой «автобус».

Та записка была моей попыткой наконец-то принадлежать себе – и никому больше. Съемка с Опрой началась очень мило. Сначала мы обе разволновались перед камерой, увидев друг друга впервые, но уже через пару минут мы смеялись и весело перебивали друг друга. Она оказалась именно такой, какой я ожидала. Доброй и неистово горячей. Нежной и уверенной. Интервью промчалось незаметно. Когда время вышло, Опра посмотрела на меня и сказала: «Часа оказалось мало. Надо снять еще один эпизод». Я неуверенно огляделась по сторонам, как будто ожидала, что кто-то начнет ругаться, услышав ее предложение.

«Вы серьезно?» – спросила я.

Опра улыбнулась в ответ: «Серьезно. У нас осталось много тем для разговора». Прищурившись, я вглядывалась в темноту студии, гадая, где находится будка продюсера, и переспросила: «Думаете, это стоит предложить?»

Опра опять улыбнулась: «Кому предложить-то?» Она не вредничала. Думаю, ее правда повеселил мой вопрос.

«Ох, действительно. Простите, пожалуйста. Я согласна. Но ведь нужно сменить одежду, чтобы не получилось, что я два эпизода выгляжу одинаково. Черт, а я не привезла ничего, кроме блузки, джинсов и ковбойских сапог».

«Сапоги с джинсами – не беда. А блузку я одолжу».

Опра встала с кресла, чтобы переодеться, но задержалась на минутку, что-то вспомнив: «Знаете, сегодня в студию пришла Майя Энджелоу. Хотите повидаться с ней?»

Я застыла. В ушах зазвенело, слало трудно дышать . Да такого просто не может быть!

«Брене? Вы меня слышите? Хотите повидаться с Майей?» Я еле сидела.

Опра не отставала: «Вам интересно?»

Я вышла из оцепенения и прямо подпрыгнула: «О боже мой, ну конечно же, да!!!»

Опра взяла меня за руку и провела в гримерку рядом с той, где я готовилась к съемкам. Мы вошли, и первое, что бросилось мне в глаза, – большой телевизор у противоположной стены. На экране были видны два пустых стула – студия, из которой мы только что вышли.

Майя Энджелоу посмотрела мне на меня. «Добрый день, доктор Браун», – сказала она. – «Я смотрела ваш эпизод».

Я подошла, пожала протянутую руку и ответила: «Для меня большая честь познакомиться с вами. Вы и ваши произведения – огромная часть моей жизни».

Она с теплотой задержала мою руку в своей: «Ваш труд очень важен! Продолжайте – с той искренностью, на которую только способны. Говорите о своих исследованиях. Не позволяйте никому сбить вас с толку». Я рассказала Майе, что иногда в университете выключаю свет в аудитории и ставлю студентам старую аудиокассету, где она читает стихотворение Our Grandmothers («Наши бабушки») [5] Maya Angelou, I Shall Not Be Moved (New York: Random House, 1990). . Я добавила, что иногда перематываю и включаю несколько раз подряд одну и ту же строчку:

«Я не сдвинусь».

Майя посмотрела мне в глаза и низким, глубоким голосом пропела: «Как дерево на берегу реки! Я не сдвинусь». Снова сжала мою руку и прибавила: «Не сдвигайся, Брене!» В этот момент я почувствовала, что получила самый важный подарок на свете: Майя подсказала мне способ обращаться к смелости. Мы редко понимаем, что вот этот миг отпечатается в памяти и даже станет частью идентичности, но тут мне было предельно ясно, что происходило именно это. Что делать, если ты всю жизнь старалась вписаться, подстроиться, стать своей в любой группе – и вдруг сама Майя Энджелоу поет тебе и говорит: «Не сдвигайся, Брене»? Черт возьми, ты не сдвигаешься! Ты находишь силы и способы твердо стоять на месте! Ты сгибаешься, растягиваешься, растешь, но выполняешь обещание оставаться собой. Как дерево на берегу реки.