Сергей Ильченко - Фейк-контроль, или Новости, которым не надо верить - как нас дурачат СМИ

Историки журналистики утверждают, что одна из первых газетных уток появилась в 1698 г., когда в британской прессе была опубликована статья, сообщающая, что в первый день апреля в Тауэре все желающие смогут увидеть показательное умывание белых львов. Толпы горожан ринулись к стенам знаменитой тюрьмы. История повторилась через 200 лет. Одна из британских газет снова опубликовала это шуточное объявление, и жители Лондона снова отправились к Тауэру. Здесь мы не только встречаемся с доказательством высокой степени доверия со стороны британцев институту печатной прессы, но и можем утверждать, что важную роль сыграл специфичный характер англосаксонской модели юмора.

Активно использовались приемы с газетными утками и в США, где пресса считалась одним из столпов молодой американкой демократии. Однажды начинающему репортеру маленькой провинциальной газеты Луису Стоуну срочно понадобились 150 долларов. В августе 1895 г. это считалось довольно крупной суммой. Репортер решил: если обычные новости, которые он шлет из Уинстеда, в столичных газетах ценятся дешево, значит, надо изменить сами новости, тогда они будут стоить дороже. Позже он получил вполне заслуженный титул «уинстедского лжеца».

Стоун изменил характер новостей, а вместе с ними и репутацию родного города. Пробной «уткой», выпущенной уинстедским лжецом, был отчет о диком человеке, обитавшем в коннектикутских лесах. Корреспонденция имела успех, а Стоун продолжил разработку золотой жилы медийной лжи и стал одним из самых выдающихся мастеров своего времени по изготовлению газетных небылиц. Вклад репортера-лгунишки в репутацию Уинстеда запечатлен на придорожной рекламной афише. Она сообщает путнику, подъезжающему к этому маленькому городу, следующее: «Уинстед основан в 1799 году. Занесен на государственные карты благодаря остроумным небылицам Л. Т. Стоуна, которые исходили из этого города и публиковались во всех газетах Соединенных Штатов». Вот лишь некоторые темы корреспонденций, создавших Стоуну его репутацию уинстедского лжеца:

– глухонемая свинья;

– дерево, на котором росли печеные яблоки;

– человек, который нарисовал на своей лысине паука, чтобы отпугивать мух;

– петух, который остановил поезд;

– белка, которая чистила хвостом ботинки своего хозяина;

– фермер, который ощипывал своих кур с помощью пылесоса;

– трехногая лягушка;

– курица, которая несла красные, белые и синие яйца;

– корова, которая паслась на грядке с хреном и давала горячее молоко;

– кот с заячьей губой, который мог насвистывать «Янки-дудль»;

– застенчивая корова, которая не позволяла мужчинам доить себя;

– бульдог, который высиживал цыплят.

Заметим, что в основном героями уток в исполнении мистера Стоуна, опубликованных в центральных печатных изданиях США, были домашние животные. Подлинным шедевром мастера сообщений, которые позже назовут фейками, стала заметка о часах, извлеченных из желудка коровы, которые отстали за несколько лет всего лишь на 2 часа, потому что стенки желудка, непрерывно двигаясь, заводили часы все эти годы.

Не отставала в деле производства газетных уток и дореволюционная российская пресса. Так, в начале ХХ в. несколько московских газет в преддверии 1 апреля разместили объявление о том, что изобретен ни много ни мало механический человек. Про него говорили, что он свободно ходит и говорит, отвечает на вопросы, предсказывает судьбу. Демонстрацию изобретения намечали на полдень соответствующего числа у Александровского сада. Естественно, в назначенное время собралась толпа. Появлялись «свидетели», подробно описывающие этого человека; говорили, что с ним идет не то градоначальник, не то митрополит. Волнение нарастало, несколько раз живого человека принимали за механического. Дело закончилось вмешательством полиции, которой стоило большого труда разогнать толпу собравшихся любителей псевдочудес.

В советский период развития отечественной журналистики уткам было практически невозможно пробиться на полосы газет и журналов и уж тем более в радио– и телеэфир. Наличие цензуры серьезно корректировало достоверность излагаемой в советских СМИ информации. В этот период журналисты скорее кое-что недоговаривали (или умалчивали), а не стремились доводить до аудитории неправду. Если по недосмотру выпускающих редакторов или ответственных секретарей в медиапространство все-таки попадали непроверенные факты, сведения или просто «неправильные» суждения или мнения, то по этим материалам не публиковали опровержения, а оргвыводы, которые следовали за публикацией, как правило, оставались невидимыми (или неслышимыми), то есть, как говорили в те времена, «за кадром».