Анастасия Пилипенко - Человек безумный. Самые распространенные психические заболевания - от первых опытов лечения до современных клинических случаев

Отличие коррекционной школы от обычной

– в образовательном процессе учитываются особенности физического и интеллектуального развития ребенка

– классы небольшие (6–15 человек)

– ребенок чувствует себя спокойнее и увереннее в среде сверстников со схожими проблемами развития

– преподаватели, обучающие в коррекционных школах, имеют специальное образование и квалификации, позволяющие работать с особенными детьми

– учебная программа адаптирована под особенности детей, часть предметов исключается для комфортного усвоения материала

– по форме обучения образовательные учреждения подразделяются следующим образом:

специальная (коррекционная) начальная школа-детский сад;

коррекционная общеобразовательная школа (всего есть 8 видов коррекционных школ в зависимости от имеющейся патологии у ребенка);

общеобразовательная школа-интернат.

Сейчас в России детей с аутистическими расстройствами можно обучать в коррекционных образовательных учреждениях 5-го вида (для детей с тяжелыми нарушениями речи), 7-го вида (для детей с задержкой психического развития), 8-го вида (для умственно отсталых), в школах индивидуального обучения на дому для детей-инвалидов по общеобразовательной программе, либо обучаться по индивидуальному учебному плану. Не меньше, чем дети с аутизмом, в помощи и поддержке нуждаются родители, снять тревогу и эмоциональное напряжение в семье помогают современные психотерапевтические методики. Врач подробно объясняет природу и особенности течения болезни, обучает навыкам выхода из сложных ситуаций и коррекции поведенческих нарушений. Большой труд научиться принимать ребенка таким, какой он есть, и не брать на себя вину за возникшее заболевание! Важной задачей родителей становится создание атмосферы, где ребенок будет чувствовать любовь и понимание, поддержку и доброжелательность, где будут учитываться его особенности и интересы.

При разных формах расстройств аутистического спектра прогноз отличается. Но в целом своевременно установленный клинический диагноз, адекватное ведение психофармакотерапии, проведение реабилитации являются достаточно эффективными и способствуют благоприятному исходу.

У 70 % больных с РАС наблюдается стабильное улучшение, в 10 % случаев больные полностью восстанавливаются. 20 % больных с тяжелыми формами атипичного аутизма, синдромом Каннера имеют неблагоприятный прогноз, когнитивный дефицит и становятся инвалидами с детства.

Дети с аутизмом совершенно необыкновенные, не плохие и не хорошие. Они такие, какие есть, особенные, способные смотреть на вещи под особым углом. Они внимательны к мельчайшим деталям, трудно переносят изменения и тяжело адаптируются к чему-то новому. Постоянная и спокойная среда крайне важна для них! В наших силах вовремя увидеть и распознать, что с малышом что-то не так, что развитие не соответствует возрастным нормам и вовремя обратиться к специалисту.

Современное общество рано или поздно научится принимать таких особых людей, создавать необходимые условия для их обучения и трудоустройства. А пока мы можем начать с себя: учиться заботиться о своем здоровье, быть терпимее к окружающим, помогать нуждающимся словом и делом.

Представим ситуацию: вы выходите из дома, доезжаете до работы и не можете вспомнить – выключили ли утюг? Точно ли закрыли входную дверь? Знакомо, правда? Возникают сомнения, настолько сильные, что моментально перерастают в мощную тревогу и беспокойство. Все мысли и переживания теперь связаны только с этими навязчивыми сомнениями! Вот наглядный пример, который, впрочем, характеризует лишь часть проявлений обсессивно-компульсивного расстройства.

Обсессивно-компульсивные расстройства, или ОКР, широко распространены среди населения, как и тревожные расстройства в целом, с ними сталкиваются около 2–3 % людей.

Проявляется обсессивно-компульсивное расстройство навязчивыми мыслями и ритуальными действиями, которые поначалу приносят некоторое временное облегчение. Трудность выявления здесь состоит в определенной скрытости симптоматики, клинические симптомы не такие яркие, как, например, при психозе или депрессии.

Недавно ко мне обратилась Ева, женщина 50 лет, с навязчивыми мыслями о страхе заболеть чем-то неизлечимым – гепатитом, ВИЧ, онкологией. После тяжелой утраты, случившейся 6 месяцев назад, пациентка стала тревожной, постепенно начали появляться мысли о загрязнении, о возможности заболеть самой и заразить близких. С началом пандемии коронавируса симптомы обострились, антисептики и перчатки стали верными спутниками Евы. Утро начиналось не с зарядки или чашечки ароматного кофе, а с генеральной уборки дома, при том, что женщина ежедневно работала в государственном учреждении – теперь она вставала на два часа раньше, лишь бы успеть навести совершенную чистоту! Тревога заставляла Еву тщательно, по несколько раз мыть полы, двери, обувь и руки. Это еще больше истощало уставшую женщину. После обработки и очищения окружающего пространства наступал «светлый промежуток», кратковременное облегчение и спокойствие, но затем мысли и навязчивые действия возвращались с новой силой. Пациентка длительное время принимала антидепрессанты и противотревожные препараты, проходила психотерапию, чтобы вернуться к прежней радости и гармонии.