Боб Буфорд - Секрет второй половины жизни. Когда закат становится расцветом

Успех в юности носит налет одиночества, потому что направлен внутрь человека. Он обретает смысл лишь в зрелом возрасте, когда мы начинаем «изливать» самих себя, свои таланты, способности и ресурсы в мир. Набрав скорость, внимательно следите за собой. Вот некоторые «дорожные знаки», которые привлекут внимание к собственному индивидуализму:

По-настоящему я стал учеником только когда закончил школу. Как, подозреваю, и большинство из вас. В старшей школе и институте мы были скорее клиентами, чем учениками. Образование было средством для достижения цели, оно давало членство в закрытом клубе продуктивной жизни. Общество призывает детей продолжать учебу в школе, чтобы потом поступить в колледж и получить хорошую работу. Не помню, чтобы кто-то советовал остаться в школе, чтобы познать смысл жизни или глубокие мысли, заключенные в произведениях классической литературы.

Моя цель – не критика системы, она является неотъемлемой частью первой половины жизни. Мы хотим, чтобы нас научили работать, строить карьеру и добиваться успеха. И по большей части эта система дает свои плоды, снабжая нас необходимыми инструментами для обеспечения продуктивности.

Мы не требуем многого от образования до тех пор, пока не достигнем середины пути – точки, в которой наконец понимаем, что жизнь богаче, пока мы учимся, а когда перестаем, ее рамки сужаются.

Один мой друг рассказал, как однажды в самолете познакомился с мужчиной, который четырнадцать лет проучился в колледже. Он не был «вечным студентом», старавшимся получить очередную научную степень, не проходил он и расширенную программу повышения квалификации. Этот человек был сварщиком. Он заваривал стальные коробы самых разных размеров и весьма гордился своей профессией. А потом как-то увидел объявление в газете с приглашением на учебу в местный колледж и перечислением преимуществ, которые давало это обучение. Он записался на курс биологии, потому что любил работу на свежем воздухе, – и пропал. Теперь он говорит на двух языках, помимо английского, и имеет степень бакалавра. Еще он прошел курс физики, музыки, религиоведения и истории. И при этом до сих пор занимается сваркой. Было бы легко наклеить на этого парня ярлык баловника и человека, склонного к неоправданным излишествам, – и все же чем-то он мне нравится. В конце концов, почему образование непременно должно приносить практическую пользу? Почему не выучить новый язык просто потому, что тебе хочется говорить и читать по-немецки, а не потому что так надо для получения научной степени или работы в Германии? Этот человек открыл для себя радость учения – радость, недоступную ему до самого окончания старшей школы. Это подход, характерный для второй половины жизни, тяга к славному миру знаний.

Существует несколько очевидных причин продолжить обучение в зрелом возрасте. Если сам процесс помогает вам более позитивно относиться к переменам, значит, теперь он приобретает еще больший вес, чем прежде. На протяжении своего карьерного пути я сменил семь мест работы, и был вынужден подстраиваться под игровое поле. И если я не буду систематически или, по крайней мере, более или менее постоянно учиться, то не смогу исполнить свою миссию.

Еще один мотив для продолжения обучения во второй половине жизни – необходимость «разучить» доктрину о специализации. Большинство людей обучают в рамках языка и реалий конкретной области. Так, бухгалтеры могут быть в курсе последних изменений налогового законодательства, но почти ничего не знать о теории управления, нейрохирург может совершенствоваться, переходя от скальпеля к лазеру, а затем – к ядерному зонду, но ему будет нелегко справиться с огнестрельной раной.

Миссия второй половины жизни охватывает все сферы и требует более разносторонней подготовки.

Кроме того, есть и третье весьма практичное обоснование: поддерживать тонус. Старческий маразм (не путать с болезнью Альцгеймера), как мне сказали, вовсе не является неизбежным спутником преклонного возраста. Большинство геронтологов утверждает, что необходимо поддерживать умственную активность, чтобы за недостатком практики не утратить в старости ясности ума. Мне слишком часто приходилось видеть, как у людей на пороге шестидесятилетия когнитивные способности притупляются. Мне бы не хотелось, чтобы со мной произошло нечто подобное. Работая с восьмидесятилетним Питером Друкером, а также с удивительно энергичной Френсис Хесселбейн [31] Фрэнсис Хесселбейн – председатель и соучредитель Фонда Питера Друкера. , я воочию убедился, каким плодотворным и активным может быть период после наступления «пенсионного возраста».