Эрик Кандель - Расстроенная психика. Что рассказывает о нас необычный мозг

Ален Брюне, клинический психолог из Университета Макгилла в Монреале, наблюдал 19 человек, несколько лет страдавших ПТСР 109 . (Травмирующими событиями для них выступали изнасилования, автомобильные аварии и жестокие ограбления.) Пациенты экспериментальной группы получали препарат пропранолол , блокирующий действие нейромедиатора норадреналина, который выделяется в ответ на стресс и запускает реакцию “бей, беги или замри”. После того как пациенты из этой группы принимали дозу пропранолола, Брюне просил их подробно описать на бумаге травмировавшее их переживание. Когда участники исследования вспоминали ужасающее событие, препарат подавлял телесные компоненты их реакции страха, сдерживая тем самым отрицательные эмоции. Как первым предположил Уильям Джеймс, минимизация эмоциональной реакции тела может минимизировать и осведомленность сознания об эмоции.

Через неделю пациенты возвращались в лабораторию, где их снова просили вспомнить травмирующие переживания. Те участники, которые не принимали пропранолол (контрольная группа), демонстрировали высокие уровни возбуждения, характерные для тревоги (например, у них резко учащалось сердцебиение), в то время как принимавшие препарат реагировали на стресс гораздо сдержаннее. Хотя они по-прежнему могли в мельчайших подробностях вспоминать травмирующее событие, эмоциональный компонент воспоминания, локализованный в миндалине, претерпевал изменения. Страх не уходил, но он больше не был парализующим.

Эмоции не просто влияют на наше поведение – они влияют на наши решения. Все мы знаем, что порой принимаем скоропалительные решения под давлением чувств. Однако, как ни удивительно, эмоции вовлечены в принятие всех наших решений, даже решений морального характера. В сущности, без эмоций мы вряд ли могли бы принимать обоснованные решения.

Уильям Джеймс одним из первых предположил, что эмоции участвуют в принятии решений. В опубликованном в 1890 году учебнике “Принципы психологии” ( The Principles of Psychology ) Джеймс раскритиковал “рационалистический” подход к человеческой психике. “Факты в этом случае действительно довольно очевидны, – написал он. – Человек обладает гораздо бо́льшим разнообразием импульсов, чем любое другое животное более низкого ранга” 110 . Иными словами, он назвал господствовавшее тогда представление о людях как исключительно рациональных существах, которые “почти лишены инстинктов”, ошибочным. Однако еще важнее другая идея Джеймса – идея о том, что наши эмоциональные импульсы не обязательно плохи. Он полагал, что высокая эффективность человеческого мозга отчасти объясняется именно преобладанием в нем привычек, инстинктов и эмоций.

Ученые зафиксировали несколько ярких подтверждений важной роли эмоций в процессе принятия решений. В книге “Ошибка Декарта” ( Descartes' Error ) Антонио Дамасио описывает случай мужчины по имени Эллиот 111 . В 1982 году в вентромедиальной префронтальной коре мозга Эллиота обнаружили небольшую опухоль. Команда хирургов удалила новообразование, но полученные при этом повреждения мозга полностью изменили поведение пациента.

До операции Эллиот был образцовым мужем и отцом. Он занимал руководящую должность в крупной корпорации и был одним из активных прихожан местной церкви. После операции коэффициент интеллекта Эллиота не изменился – он по-прежнему находился на 97-м процентиле [84] Это означает, что по результатам теста он обгонял примерно 97 % тестируемых. Процентиль человека, набравшего в тесте N баллов, рассчитывается как процент суммы количества людей, набравших балл ниже N, с половиной количества людей, набравших тот же балл N, от общего количества тестируемых. Грубо он соответствует проценту людей с баллом ниже N. , – но у него возникли серьезные проблемы с принятием решений. Предприняв несколько опрометчивых шагов, он начал несколько дел, но все они вскоре прогорели. Он связался с мошенником и в итоге обанкротился. С ним развелась жена. Налоговая служба начала проверку его деятельности. В конце концов ему пришлось переехать к родителям. Эллиот стал ужасно нерешительным, особенно когда дело касалось незначительных вещей, например, где пообедать или какую радиостанцию включить. Впоследствии Дамасио напишет: “Эллиот казался нормальным в интеллектуальном плане человеком, который не мог принимать правильные решения, особенно если они касались личных или общественных вопросов” 111 .