Эрик Кандель - Расстроенная психика. Что рассказывает о нас необычный мозг

В своих работах Наттерер пытался запечатлеть 10 тысяч образов из своей галлюцинации о Страшном суде. Его рисунки выполнены в четком, предметном стиле, почти как чертежи, что видно на примере “Мировой оси с кроликом” (илл. VIII, см. цветную вклейку). Наттерер утверждал, что этот рисунок был предсказанием Первой мировой войны – он всё знал заранее. По словам Наттерера, кролик на рисунке символизировал “изменчивость фортуны. Он бежал в колесе, <���…> затем кролик сменялся зеброй (полоски в верхней части), а затем ослом (ослиная голова) из стекла. На осле висела салфетка – он был обрит” 71 .

Приведенные на этих страницах работы, вероятно, происходят из того же врожденного творческого начала, что и любое другое художественное произведение, однако, поскольку их создатели страдали шизофренией и были свободны от социальных и художественных условностей, критики того времени считали их творчество чистым выражением бессознательных конфликтов и желаний. Именно поэтому их работы находят столь сильный эмоциональный отклик у большинства людей. И именно поэтому они и сегодня кажутся нам, искушенным зрителям, поразительно оригинальными. Публикация этих работ в начале 1920-х даже заставила переосмыслить идею “оригинальности” в западном искусстве. Как объясняет Рёске, многое из того, что мы считаем искусством, идеологически заряжено: “Мы ожидаем от искусства определенных вещей”. И продолжает: “Коллекция Принцхорна раскрывает гораздо больше аспектов жизни индивида и жизни общества, чем это под силу традиционному искусству” 72 .

Что же отличает искусство из коллекции Принцхорна от работ других художников – как получивших, так и не получивших художественное образование? Как мы знаем, шизофрения расстраивает мышление, и больной в результате отрывается от реальности. Нарушение взаимосвязи человека с его социальной средой может серьезно менять его мировоззрение, что часто приводит к изменению формы его художественного самовыражения. Таким образом, один из отличительных признаков искусства шизофреников – пространственное сведение несвязанных элементов. Другой признак – изображение бредовых идей и образов из галлюцинаций. Типичны также неопределенные образы и реконструкции “расчлененного” тела. Творчество каждого художника характеризуется повторением мотивов, которые рождаются в его бессознательном. Получается, что работы больных, как и предсказывал Крепелин, действительно вращаются вокруг тем, специфичных для их создателей.

Движение дадаистов и более позднее движение сюрреалистов возникли во многом в ответ на жестокости Первой мировой войны. Сложно переоценить воздействие этой войны на психику людей. Когда война началась, молодежь восприняла ее с энтузиазмом, полагая, что она приведет к обновлению общества. Однако уже через год у многих осталось лишь ощущение полнейшего и бессмысленного разрушения. Она заставила многих сомневаться в неизбежности прогрессивного развития общества и, что еще важнее, ударила прямо в сердце западного рационального самопознания. Из провала рассудочного подхода выросла идея о том, что жизнеутверждающей альтернативой может стать иррациональность .

В 1916 году, прямо в хаосе войны, в Цюрихе зародился дадаизм. Сюрреализм возник чуть позже в Париже, где после войны обосновалось большинство приверженцев дадаизма. Хотя изначально сюрреализм задумывался как литературное движение, его методология и направленность нашли лучшее применение в изобразительном искусстве. Как и дадаисты, сюрреалисты противостояли традициям академического искусства и насаждаемым им ценностям, но при этом искали новую, более креативную и позитивную философию, чем дадаический хаос. Такую философию они нашли в работах Фрейда, Принцхорна и подобных мыслителей.

Фрейд зафиксировал важность бессознательного мышления, которое не имеет рациональной основы и не определяется ощущением времени и пространства или логикой. Более того, он отметил, что кратчайший путь к бессознательному пролегает через сны. Сюрреалисты пытались изжить из своего творчества логику и обращались за вдохновением к снам и мифам, высвобождая таким образом всю мощь воображения. А еще они стремились, как Сезанн и затем кубисты, сместить искусство с исторической репрезентативной траектории и направить его на новый путь.