Роже Дадун: Фрейд

Немало мифов существует и о психоаналитическом движении в целом. Я возьму в качестве примера лишь один из них, популярный сегодня в "посткоммунистических" странах. Согласно этому мифу, психоанализ всегда был и остается освободительно-критической силой, он враждебен всякого рода тоталитарным режимам, а потому преследовался и в нацистской Германии, и в коммунистических странах. Конечно, имеются хорошо известные факты: при Гитлере труды Фрейда сжигали, при "реальном социализме" психоанализ находился под запретом. Но ведь в 20-е годы в Советском Союзе психоанализ был популярен, хотя система уже была тоталитарной: однопартийный режим, террор карательных органов и Соловки ничуть ему не мешали, а фрейдо-марксисты считали себя лучшими из всех прочих сторонников коммунизма. При нацизме, после изгнания психоаналитиков "неарийского" происхождения, психоанализ вполне неплохо существовал в институте, возглавляемом кузеном Геринга. С последним, именуемым немецкими сотрудниками института "папочкой", охотно сотрудничали английские, голландские и прочие европейские психоаналитики ( Лишь в самое последнее время стали появляться работы, где миф о "преследовании при нацизме" подвергнут серьезной критике. См.: G.Cocks. Psychotherapie in the Third Reich. N.Y.: The Goring Institute, 1985. См. также: E.Kurzweil: Legitimationsprobleme der Nachkriegs-Psychoanalyse in der Bundesrepublik. Frankfurt a.M.: Forschen und Heilen. 1989 ). В "официальных" историях психоанализа (как и в книге Дадуна) несколько слов говорится о "сотрудничестве с нацизмом" К. Г. Юнга, которого заодно бездоказательно обвиняют в антисемитизме, тогда как подлинная история остается за скобками.

Поскольку книга Дадуна относится к жанру "научной биографии", касается не столько личности Фрейда и судеб психоаналитической ассоциации, сколько процесса создания Фрейдом его теории, есть смысл остановиться на тех мифах, которые бытуют именно по этому поводу. В архетипической схеме "мифа о герое" последний должен, во-первых, преодолевать неимоверные препятствия, а во-вторых, он наделяется уникальными творческими способностями, творит в одиночестве нечто совершенно оригинальное.

Фрейд сам положил начало той версии, будто бы он создавал психоанализ в splendid isolation, он сравнивал себя с Робинзоном. Ему же принадлежат слова о том, что его труды оставались незамеченными, игнорировались, принимались "в штыки" медицинским истеблишментом Вены. Ф. Саллоуэй проверил переписываемое из биографии в биографию утверждение, будто на первые психоаналитические труды Фрейда было мало рецензий, да и те отрицательные, и обнаружил, что все обстояло совсем наоборот. Хвалили и "Толкование сновидений", и "Три очерка по истории сексуальности", причем даже те, кто в будущем сделались оппонентами Фрейда. Многие идеи уже "носились в воздухе", в том числе и тезис о "детской сексуальности", который не расходился с представлениями многих других сексологов того времени. Кстати, оппозиция психоанализу в медицинско-психологической среде возникла не в то время, когда Фрейд издавал свои первые основополагающие труды, а примерно с 1909-1910 годов, когда психоанализ сделался заметным организованным движением и стал претендовать на исключительное положение в психологии и психиатрии. Идея "бессознательного психического" никак не могла встретить сопротивления, поскольку сходные концепции создавались в то время в разных странах различными учеными (П. Жане, М. Принс и многие другие).

Сопротивление психоанализу в профессиональной среде объясняется, конечно, не тем, что Фрейд "потревожил сон мира" и задел "комплексы" своих оппонентов (как он писал сам и повторяют "верные" биографы). Единственной европейской страной, где викторианское пуританство препятствовало пропаганде психоанализа, была Англия, тогда как в континентальных странах Европы "проблема пола" отнюдь не была запретной. Читатели Крафт-Эбинга, Захер-Мазоха, Вейнингера или, скажем, Розанова в России никак не были святошами-морализаторами. В профессиональной среде Фрейда критиковали за торопливость обобщений, за необоснованность многих утверждений, признавая одновременно эвристический характер, новизну подхода. Были и очернители, и хулители, но их стало много лишь значительно позже, когда психоанализ сделался модной теорией, когда о нем заговорили и в салонах, и со страниц газет.

Не выдерживают критики и утверждения о враждебной Фрейду среде. Возьмем хотя бы приводимый Дадуном пример: Фрейд получил звание профессора с запозданием в 5 лет, хотя имел уже огромный научный авторитет; причинами служили недоброжелательство коллег и антисемитизм министерских чиновников. Авторитетом в научной среде Фрейд к концу прошлого века уже располагал, но большой известности тогда еще не было ( Научным авторитетом он обладал как талантливый, но вовсе не выдающийся нейрофизиолог, причем авторитет этот был подпорчен эпизодом с кокаином. Дадун пишет об этом эпизоде в каких-то немыслимо эмоциональных выражениях, хотя история была печальной. Фрейд поторопился распропагандировать кокаин в качестве безвредного обезболивающего средства и в том числе рекомендовал его своему близкому другу, страдавшему от постоянных болей. Последний очень быстро стал наркоманом-кокаинистом ). Ждать профессорского звания пришлось долго, один из кандидатов, подававших бумаги вместе с Фрейдом, ждал уже 27 лет. Антисемитизм в Вене, конечно, имел место, но в данном случае он вряд ли играл какую-то роль: из десяти кандидатов 1897 года, когда Фрейд подал бумаги на производство, семеро были евреями, один из них и получил звание. То, что Фрейд стал профессором в 1902 году, объясняется прозаически: в 1898 году министр временно приостановил производство доцентов в профессора по медицинскому факультету, ибо их набралось уже слишком много при пустой министерской казне. Мифом является и вражда медицинского факультета к Фрейду: профессора этого факультета единодушно выдвинули кандидатуру Фрейда, в министерстве его рекомендовал Крафт-Эбинг, ведущий европейский психиатр-сексопатолог (хотя он и считал фрейдовские теории "научными сказками"), Саллоуэй обстоятельно разоблачает и миф о "робинзонаде" Фрейда ( Независимо от той интерпретации, которую дает Саллоуэй психоанализу как "криптобиологии", его иконоборческая история психоанализа заслуживает перевода и издания, как и другие независимые от мифотворчества книги. См. F. J. Sulloway. Freud, Biologist of the Mind. Beyond the psychoanalytic Legend. N. Y. 1979; H. Ellenberger. The Discovery of the Unconscions // The History and Evolution of Dynamic Psychiatry. N. Y. 1969; P.Roazen. Freud and His Followers, N. Y. 1976. Эмпирических исследований по истории науки, в которых рассматриваются различные аспекты становления и развития психоанализа, чрезвычайно много, но они имеют узкоспециальный характер ).