Коллектив авторов - Преодоление страсти аскетическими и психологическими методами

Ослепленный гордостью человек, уничтоживший понятие греха, прикрываясь, казалось бы, очень привлекательными идеями светского гуманизма, стремительно движется в противоположном от Бога направлении.

Нам, людям XXI века, не так просто разобраться в понятиях «гордость» и «гордыня» еще и потому, что в наше время слово «гордость» «в хорошем смысле» часто подменяет понятие «чувство собственного достоинства». Вспомним, что человек, созданный по образу Божию и подобию, изначально наделен таким качеством, как царственное достоинство.

В мирском, обыденном понимании сегодня слово «гордость» не несет негативного содержания. Здесь представляется уместным обратить внимание на почти неуловимую грань. К примеру, людей, которые не выносят оскорблений, понуканий, жесткого давления и невежливого к себе отношения, иногда называют гордыми. Но возможно, это проявление их чувства собственного человеческого достоинства.

Чувство гордости за свои реальные достижения (без демонстрации своего превосходства и унижения других людей) можно обозначить как гордость достигнутым. Например, кто-то знает много иностранных языков и гордится этим. Или спортсмен установил рекорд, равного которому еще не было в истории спорта. Или изобретатель сделал великое открытие. По-видимому, главное здесь — это вектор направленности этого чувства. Если человек сравнивает себя с другими людьми и говорит (или просто внутренне ощущает), что он лучший, — это гордыня. Если он гордится своим достижением, а не собой или радуется своей победе, сравнивая свое нынешнее достижение со своими прошлыми успехами, — то это заслуженная гордость, в которой, казалось бы, нет самолюбования и тщеславия. Однако и тут православный человек понимает, что наши достижения не совершились бы, если бы на это не было воли Божией. А если заменим слово «горжусь» на слово «радуюсь», мы почувствуем разницу и довольно большую. Священное Писание нас призывает к радости, но никогда к гордости.

Принимать радостно — это не значит гордиться. Радость — это то чувство, которым можно делиться с людьми и которое позволяет нам разделять радость другого. В Евангелии много об этом говорится. Радость объединяет. Когда мы участвуем в Таинстве Евхаристии, мы причащаемся из одной чаши.

Но можно ли делиться гордостью? Гордость замыкает человека на самом себе. Она разделяет людей.

Очень важно замечать, какие слова мы употребляем. Попробуйте сказать себе, к примеру: «Я радуюсь успехам моего ребенка». Прислушайтесь к своим ощущениям. Что вы чувствуете?

А теперь скажите: «Я горжусь успехами сына (или дочери)». Почувствовали разницу?

Если у вас нет ребенка, то попробуйте этот вариант с кем-то (чем-то) другим. Это очень важно прочувствовать до конца.

Тогда, может быть, мы начнем избегать слова «горжусь», заменяя его другим словом, к примеру — «радуюсь».

О радости, которая нам дается как возможность нести свои дары людям, пишет русский православный философ Иван Ильин в статье «Что такое искусство?». Он определяет настоящее искусство как служение и радость. В широком смысле этого слова мы можем отнести понятия радости и служения к любой деятельности человека. Не надо забывать, что мы призваны быть творцами по образу Божию.

«Понимают ли это люди? Помнят ли ныне об этом народы, мятущиеся и соблазняемые в духовной смуте? Знают ли они вообще, что такое служение и радость? Она (радость) доступна не каждому; и современное человечество не ищет ее. Она родится из страдания и одоления. Не из скуки, требующей развлечения; не из пустой души, не знающей, чем заполнить свою пустоту; не из утомления и переутомления, требующего все новых раздражений и небывалой остроты. Современное человечество, и в своей массе, и в своей “элите”, умеет только переутомляться, скучать и томиться от внутренней пустоты. Именно поэтому оно жаждет эффекта, занимательности и возбуждения; оно ищет шума, треска, дребезга и нервной щекотки; оно требует “возбуждающих средств” — не только от аптекаря, но и от художника… Кто помышляет ныне о прекрасном, о пении из глубины, о целомудренном вдохновении, о великих видениях? Где есть ныне место для радости?» [6, с. 512].

Как таковая, явная гордыня не одобряется в обществе. Показывать свою надменность и превозношение над людьми в обычной среде считается дурным тоном. Состояние гордыни в его первозданном виде социальные нормы учат нас скрывать. (Все-таки мы живем в христианской цивилизации.) Но это не означает, что мы его не имеем.