Владимир Каминер - Невозмутимые родители живут дольше. Как не сойти с ума, воспитывая подростка

Я же сомневался в существовании этих будто бы счастливых простых людей. Все непростые. Чтобы родиться простым человеком, надо родиться в простом месте. Лучше всего в таком, где нет ни других людей, ни предыстории, но такие места не обозначены ни на одной карте. Мы все рождаемся в сложных местах. Даже у первого человека в раю были проблемы в отношениях, и он вынужден был идти на компромиссы с отцом, то бишь с Богом.

Мой отец тоже рос в сложной обстановке, в подвальной квартире, где он жил с родителями и сестрой. Его первое рандеву, рассказывал отец, происходило в парке, в павильоне для танцев. В то время в моду как раз входил твист, и на танцплощадке дым стоял коромыслом. Это был коллективный танец, танцевали всей толпой, так что не сразу разберешь, кто с кем. Вот и отец не сразу понял, что мужчина, находившийся рядом с его девушкой, каким-то образом ей не чужой. И стоило отцу обнять девушку, как ее дружок в свою очередь обнял моего отца и вышвырнул его с танцплощадки. Остаток вечера отец танцевал в парке рядом с дискотекой в паре с другом своей девушки, исполняя па в стиле «порхающей бабочки», получившем известность благодаря знаменитому в те времена боксеру Мохаммеду Али. В конце концов бабочка была загнана в угол, и отец ушел домой со сломанной челюстью.

К счастью, сегодняшние тинейджеры, по всей видимости, нашли безопасную гавань для любовных отношений, место, где они могут быть наедине друг с другом, по ту сторону от публичности, по ту сторону от навязчивой конкуренции. Они могут спрашивать друг друга о чем угодно, что угодно друг другу показывать, вот только дотрагиваться друг до друга они не могут. Зато им не нужно предохраняться, и они могут не опасаться микробов… ну разве что только компьютерных вирусов.

Начиная с трех часов дня наш большой универмаг оккупирован школьниками. Они строят в проходах баррикады из ранцев, катаются вверх и вниз на эскалаторах, залезают в витрины и тратят последнюю мелочь на шипучку и мороженое. Они не торопятся домой, где мама с папой могут их ждать, по крайней мере теоретически. На стенах универмага уже несколько недель висят приглашения на выставку «Приключения для всей семьи», и с рекламных плакатов смотрят известные актеры и футболисты, о которых весь мир знает, что они периодически создают новые семьи и производят новых детей.

Школьникам эта выставка не интересна, они и на собственном опыте знают, что семейная жизнь бывает полна самых невероятных авантюр и приключений. Вот, к примеру, Дженни, подруга моей дочери. Каждый день после уроков у нее огромный выбор, куда она могла бы пойти. В то время как у моей дочки выбор прост — идти тусоваться с девчонками в универмаг или домой, — ее подружка часто не может решить, куда податься. Она могла бы пойти к маме или к папе — мама с папой развелись, и у них другие семьи. Она могла бы пойти и к дедушке, он живет в автомобильном фургоне на окраине города со своей новой подругой, с которой познакомился на Фейсбуке. Впрочем, Дженни не выносит эту подругу, она намного младше дедушки, и у нее взрослые дети, с которыми она Дженни постоянно сравнивает. И разумеется, свои ей нравятся больше. Еще Дженни могла бы пойти к своей старшей сестре, которая живет в студии. Она пробует себя как самостоятельный модный дизайнер и проводит в работе дни и ночи, лишь бы не ходить домой. Это сводная сестра Дженни, результат двухнедельного отпуска ее матери, который она когда-то провела в Америке, где и познакомилась с симпатичным французом. Будучи ребенком, сестра Дженни не особенно интересовалась своим кровным отцом, и лишь когда выросла, она допросила мать, покопалась в Интернете и нашла того француза. Она написала ему письмо, он ответил и прислал фотографии своей французской семьи. Выяснилось, что у сестры Дженни во Франции целая куча братьев и сестер. Летом она хочет туда поехать и познакомиться с отцом. Ввиду предстоящего путешествия сестра вся на нервах, не желает ни с кем разговаривать и страшно беспокоится, понравится ли она папе.

Дженни ревнует сестру к ее новым французским родственникам и поэтому на данный момент лучше не пойдет в ее студию. И на самом деле ей вообще-то некуда идти. Ее мама, пребывая на данный момент в одиночестве, принялась с доселе невиданным рвением за дело воспитания. Она постоянно проверяет шкаф дочери, хочет контролировать ее мысли и даже заменила постеры в ее комнате, пока дочки не было дома: убрала Петера Фокса и Сальвадора Дали, а вместо них повесила репродукцию Караваджо, мадонну с младенцем. А папа Дженни, напротив, сейчас влюблен и потому не идет на контакт. Его новый друг, индус, до этого жил со своей матерью, и теперь вместе с матерью переехал к отцу Дженни. Новая папина теща нравится Дженни гораздо больше, чем друг-индус. Она носит сари, часто смеется, на лбу у нее красная точка, которая называется «бинди» и выглядит шикарно. С ней Дженни может практиковаться в английском. Однако теща все свое время уделяет обоим мужчинам, которых она почитает за малых детей. Так что неудивительно, что Дженни чувствует себя покинутой всеми.