Тимоти Голви - Стресс как внутренняя игра. Как преодолеть жизненные трудности и реализовать свой потенциал

Можно ли сказать, что между внешним и внутренним успехом изначально есть конфликт? На мой взгляд, нет. Мне приходилось видеть очень состоятельных людей, которые не были счастливы и довольны собой. Я видел и людей бедных, вроде бы неудачников, но на их лицах всегда была улыбка и выражение полной удовлетворенности. И наоборот, есть счастливые богатые люди и несчастные бедные. По-моему, внешний и внутренний успех не зависят друг от друга. И нет причин, по которым мы не можем достичь обоих.

Проанализировав свои внешние цели, вы обнаружите, что это не самоцель. Например, если спросить президента США, зачем он хотел достичь определенной цели, он, вероятно, ответит так: «Чтобы иметь возможность изменить ситуацию в своей стране и в мире». А если спросить, что он получит от этого, возможно, он скажет: «Чувство глубокого удовлетворения». Точно так же богатый человек в ответ на вопрос, что он надеялся получить от богатства, заявит, что хотел обрести свободу и безопасность. В обоих этих случаях, как и во многих других, когда можно использовать такой тест, вы, по всей вероятности, обнаружите, что внешний успех обусловлен стремлением к позитивному внутреннему состоянию: счастью, удовлетворенности, безопасности, свободе, безмятежности и тому подобному.

Успех во внешнем мире дает то, что дает. И средства для достижения цели, и сама цель могут стать источником ценного внешнего и внутреннего вознаграждения. А внутреннее ощущение успеха оценивается по внутренним критериям. Только сам человек знает, достиг ли он его, потому что речь идет о том, как он к этому относится и как себя чувствует. Поэтому, поразмыслив, я с уверенностью ответил на вопрос нашего редактора утвердительно – на мой взгляд, книга непременно поможет людям стать успешнее и, возможно, прийти к своему внутреннему определению успеха.

Вспоминая те периоды жизни, когда я не был способен принимать себя таким, какой я есть, я грущу. Иногда мои неудачи были обусловлены склонностью к тому, что можно назвать темной стороной. В других случаях, наоборот, их причиной было мое нежелание принять светлую сторону. Например, на ранних этапах формирования моего поведения я вполне спокойно признавал свои недостатки. Но признать, особенно публично, ту часть себя, которую я сам любил и уважал, не мог – нет, нет и еще раз нет! Меня с детства учили, что говорить людям о том, что в тебе по-настоящему красиво, или талантливо, или поистине уникально и индивидуально – это себялюбие и хвастовство. За это мне пришлось дорого заплатить: я был намного лучше знаком со своей негативной стороной, чем с позитивной, и меня постоянно мучило желание поменять первое на второе. Плохие качества непременно должны были стать хорошими, слабые – сильными, скучные – привлекательными, а некомпетентность превратится в компетентность. Я завяз в этом идеализме по уши, считая, что цель моей жизни – достигать идеалов, придуманных мной самим или кем-то другим. Честно говоря, в этой игре много стресса, и она вызывает не такие уж приятные чувства, а через некоторое время становится скучной и утомительной.

Я обнаружил, что единственный выход из нее – копнуть намного глубже и узнать, кто я на самом деле. Если вас затянула игра типа «постарайся измениться к лучшему», вам будем трудно понять, что вы уже прекрасны. Понимая, что я был прекрасным малышом, таким же, как все маленькие дети, я вздыхаю с облегчением. Под слоем идеализма я обнаружил естественное стремление, – стремление знать, ценить, восхищаться, наслаждаться. И все это у меня было с рождения, в отличие от идеалов, которые сформировались позже. Это мое желание узнать, кто я и кем был всегда. Желание принять все свои благоприятные возможности как человеческого существа. И вот это уже не игра, а реальность, которая подтверждается фактами. Я жив. Я дышу. И я хочу быть свободным от игр, в которые люди играют под влиянием общественного мнения. Я хочу хороших взаимоотношений с самим собой, с тем, кто я и каким создан. Я хочу всегда помнить, что дар жизни конечен, и по максимуму прожить отведенное мне время.

Что-то во мне сомневается: «Ну что в этом особенного – все живы, и все дышат. Зачем об этом говорить?» После, в минуты спокойствия, я понимаю, что тут есть о чем говорить, что это очень важно для меня и для всех людей. Я пришел в мир не для того, чтобы конкурировать с другими, а для того, чтобы узнать и понять, насколько важно и ценно просто тут находиться. Вот почему способность дышать для меня очень важна – как и способность любить, радоваться жизни, быть благодарным и просто получать удовольствие.