Мария-Луиза Франц - Легенда о Граале

Британские национальные традиции и племенная история, с которой сказочные мотивы переплетаются, как радужные нити, тоже являются источниками «Бретонских сказок». Истории эти выстроены на историко-легендарном фоне двора короля Артура. Первое упоминание об Артуре в литературе находится в «Historia Britonum», приписанной некоему Ненниусу и появившейся, вероятнее всего, в конце IX века [39]. В этой работе Артур назван не королем, а dux bellorum, главнокомандующим, который, как лидер англичан, разбил саксов в двенадцати сражениях, последнее из которых имело место в 516 г. [40]Битвы с саксонцами, которые вторглись в Великобританию в V–VI вв. и оттесняли местных жителей все дальше и дальше на запад в гористый и недоступный Уэльс и даже в Бретань, наряду с географическими описанием и несколькими легендами и генеалогиями, и составляют основное содержание «Historia».

В первой половине двенадцатого столетия, приблизительно в 1135 г., священник Джеффри Монмутский написал свою «Историю королей Британии» («Historia regum Britanniae») [41], в которой он использует более древнюю анонимную «Historia» Ненниуса, устные традиции, а также, по-видимому, собственную фантазию. Он утверждает, что брал материал из книги, которую Уолтер Оксфордский привез из Бретани и которую он, Джеффри, перевел [42]. Его история получила широкое признание и вскоре после появления была переведена на французский норманном по имени Вас и опубликована им под имением Брут (согласно Джеффри, потомок королевского дома Трои по имени Брутус был предком бриттов, которые называются в его честь) [43]. Переводчики Вас и Лайамон, изобразившие Брута англо-норманном, добавили несколько особенностей, которых не было у Джеффри. Вас, например, впервые упоминает Круглый Стол Артура («la table dont les Bretons disent maintes fables»), который был круглым, чтобы не возникало никаких споров по поводу того, кто занимает более престижное место. Таким образом, истории об Артуре были популярны уже тогда, хотя исторические сведения о нем исключительно скудные. Победитель иноземных захватчиков и спаситель Британии, он стал национальным героем и получил почти мистическое значение. Это подтверждается, среди прочего, поверьем, что в последней битве он не погиб, а проводит время на сказочном острове Авалон [44], с которого он, когда придет время, вернется, чтобы вновь обрести власть. Его сражения не привели к долговременному результату, потому что вскоре саксонцы прочно обосновались в Британии. Это, однако, нисколько не умаляет значение Артура как героя; напротив, это скорее помогло возвысить его статус до мифического и мистического [45]. Согласно Брюсу [46]и другим исследователям, не доказано, что истории об Артуре распространялись в Британии до времени Джеффри Монмутского или что традиция, связанная с ним, существовала, в частности, в Уэльсе. Более вероятно, что эти истории появились в Арморике (Бретань).

Символизм мифа об Артуре был развит и интерпретирован в превосходном психологическом эссе Р.Ф. Хобсона [47], который концентрируется по большей части на мотиве возвращения.

В псевдоисторических сведениях Джеффри нет упоминания о Граале, и однако они, видимо, настолько возбудили фантазию поэтов, что через несколько лет после их появления родился целый корпус произведений, основанных на переработанных персонажах и событиях его хроник.

Каждый из этих элементов — склонность к иррациональному, преобладание женского начала, ассимиляция восточного сказочного материала и, что самое очевидное, превалирующий символизм магического Потустороннего и земли мертвых — является психологическим выражением необычных побуждений бессознательного, которые проявляются время от времени, особенно тогда, когда религиозные ценности культуры начинают меняться. Несмотря на упор, который делается на этих коллективных психологических основаниях, достижения творческих личностей, знавших, как извлечь скрытые сокровища психических тенденций, лежащие за порогом, на дневной свет, не следует преуменьшать, потому что таким образом они облекали эти тенденции в символическую форму. Первым писателем, переработавшим этот материал — «Эрек», «Ивейн», «Рыцарь со львом», «Рыцарь телеги» и т. д. — в отдельные литературные композиции, был Кретьен де Труа. Благодаря этим историям бретонские герои обрели почёт и популярность и стали известными и любимыми личностями, с характером и судьбой которых были знаком каждый (это можно грубо сравнить с популярностью Фауста в немецкой литературе). «Повесть о Граале», последняя работа Кретьена де Труа, осталась незаконченной; она обрывается на стихе 9034 [48]со смертью автора, если верить одному из его продолжателей [49]. Другие поэты продолжили его работу, и в течение тридцати лет завершили приблизительно шестьдесят тысяч стихов. Первым автором был Псевдо-Вошье или Псевдо-Готье, за ним последовал Вошье де Денен, писавший между 1190 и 1212 годами, и, наконец, Жерберт и Манессье. Каждое из этих трех продолжений длиннее, чем оригинал Кретьена, но они формируют скорее длинную последовательность из приключений, а не законченное целое [50].