Мария-Луиза Франц - Космогонические мифы

Текст в этой книге взят из лекций, представленных в Институте Юнга (зимний семестр 1961-62 гг.), записанных Уной Томас. Андреа Дайкс подготовил алфавитный указатель, который был переработан для этого издания Остином Делани.

За помощь в ревизии этого издания я хочу поблагодарить доктора Вивьен Макрил за ее за ее огромную поддержку и Эллисон Кейпе, которая сделала сравнение с помогла в наборе. Я также хочу поблагодарить Кендру Кроссен, редактора Shambhala Publications, за ее упорное сотрудничество.

Мои благодарности: « Princenton University Press » за цитаты из «Собрания сочинений» К.Г. Юнга (Bollingen Series XX), переведенные Р.Ф.К. Халлом и подготовленные к печати Г. Ридом, М. Фордэмом, Г. Адлером, и Вильямом Магуайером, и за цитаты из «Aurora Consurgens»; Р.Ф.К. Халлу и А.С.Б. Гловеру за перевод книги Марии-Луизы фон Франц «A Document Attributed to Thomas Aquinas on the Problem of Opposites in Alchemy»; «Pantheon Books of New York» за цитаты из книги Мирна Элиаде «Миф о вечном возвращении» (Bollingen Series XLVI), 1954; Музею Церемониального Искусства Навахо в Санта Фе, Нью-Мексико, за цитаты из книги Хастина Кхаха « Navajo Creation Myth », записанные Марией К. Вилрайт; Джону Мюррею их газеты «London» за цитаты из «A Pattern of lslands» (cэp Артур Тримбл), 1952; Г. Шуману из «New York» за цитаты из «Post Wheeler’s The Sacred Scriptures of the Japanese», 1952; и издательству Doubleday за цитаты из перевода Изабель Хатчинсон книги Кнуда Расмуссена Festens Gave (The Eagle’s Gift), 1932.

В этой книге я попытаюсь интерпретировать основные мотивы, которые встречаются в мифах о творении. Такие мифы относятся к совершенно иному роду мифов, чем, скажем, эпос или сказки. Когда они рассказываются, всегда присутствует некоторая торжественность, серьезность, которые придают им центральное значение. Они передают настрой, который предполагает, что сказанное затрагивает базовые основы существования, нечто большее, чем то, что содержится в других мифах. Поэтому, что касается сопровождающих чувств и эмоционального настроя, мифы о творении являются самыми глубокими и важными из всех. Во многих примитивных религиях рассказ мифов о творении является неотъемлемой частью учения в ритуалах инициации. Они рассказываются новопосвященным как самая важная часть племенной традиции. Во множестве других случаев, как мы увидим позже, они восходят к наиболее базовым проблемам человеческой жизни, соотносясь с абсолютным значением не только человеческой жизни, но и существования целого космоса.

Поскольку происхождение природы или человека есть полная загадка для нас, бессознательное породило множество моделей этого события. То же самое происходит и там, где человеческий разум затрагивает границы неизвестного. Если, например, вы посмотрите на карты античности, Греция показана примерно в центре карты, но на границах рисунки становятся искаженными и неверными; верхняя часть Югославии сдвигается к верхней части Италии, и дальше, к концу изведанной территории, попросту следует изображение уробороса, змеи, поедающей свой хвост, которая на старых картах еще обозначала океан. В качестве декораций на углах карты были картинки животных, монстров или четырех ветров. В Средневековье известный мир всегда был показан в центре, окруженный всеобъемлющими символами и иногда даже демоническими фигурами: четыре ветра, дующих в центр, головы с дующими ртами или что-то в этом роде. Эти карты ad oculos демонстрируют, что в любом месте, где известная реальность заканчивается, и мы затрагиваем непознанное, там мы проецируем архетипические образы.

То же самое применимо к средневековым астрономическим картам. В Средние века рисовались все созвездия, которые были известны, а за ними космос был окружен зодиакальной змеей, на которой были все знаки зодиака; за пределами ее располагалось непознанное. Змей, кусающий свой хвост (мотив уробороса), снова возникает там, где человек достигает конца своих осознанных знаний. В поздние времена античности зарождение химии показало, что люди также имели определенное знакомство с элементами и некоторое техническое знание, но доходя до предела известных фактов, они опять проецировали архетипический образ, символ уробороса, чтобы с его помощью характеризовать тайну неизвестной материи. В алхимии это был символ первичной материи, исходного вещества вселенной.

Большинство вопросов касательно происхождения и сущности нашего космоса до сих пор не разрешены; несмотря на развитие техники, непонятные моменты остаются и в наше время. Существуют архетипические модели и проекции современной науки, которые я буду обсуждать позже, но мы до сих пор стоим лицом к лицу с заводящими в тупик фактами и противоречащими теориями. Другие цивилизации тоже сталкивались с непознанным, и, когда они встречались с тайной, то создавали мифологические символы из которых, среди прочего, и возникли мифы о творении.