Михаил Андронов - Антисемитизм в метапсихологических очерках

Для массовой психики государственные границы не служат большим препятствием. Чем шире ареал её исследования, тем продолжительнее окажется длительность апогея эпохи по времени. Но мы ограничимся только Россией. Метапсихологическую характеристику эпохи автор попытался дать в статье [1].

Эпоха «Серебряного века» (как и первая фаза антропогенеза) характеризуется переходом через пассионарный толчок женской фазы исторического процесса в мужскую и тем, что на протяжении своего апогея по времени, её функция репрессивности культуры терпит разрыв [1]. Нужно отметить, что «репрессивность культуры» не следует относить только к человеческому сообществу. Если, например, муравей-рабочий захочет стать муравьём-воином, то его сородичи сразу же напомнят ему кто он такой, и укажут ему на его место в строю!

В соответствии с [1] под «пассионарным толчком» понимается первая (первый день в библейской аллегории из «шести дней Творения») танатально-дискретная психотическая фаза. При этом женская фаза, предшествующая первому (праисторическому) пассионарному толчку, формировалась до антропогенеза в недрах популяции-предшественника человека. В архаическом тотемическом сообществе женская и мужская фаза формируют по Фрейду разные правила наследования тотема детьми — по матери или по отцу. А разные правила по-разному налагают табу на сексуальное поведение членов сообщества. Цель этих табу — предупредить инбридинг в малочисленной звериной стае, либо предупредить инцест у первобытных людей. Подробнее об этом см. статью [2]. Близкое к принятому здесь представлению о мужском и женском гендере (о мужской и женской фазе) массовая психика сохраняет и в современном человеческом сообществе. Ведь цикл антропогенеза постоянно воспроизводится в историческом процессе. Здесь понятие мужской или женский гендер — не физически реальный, а социокультурный пол. Выражаясь ещё строже, гендер — протяжённый по времени фрагмент (фаза) десексуализированного либидо [5] 56 56 Структура этого либидо содержит в себе оба влечения-антипода: Эрос и Танатос. В неживой природе эти влечения соответствуют тенденциям к понижению и к повышению энтропии. В отличие от сексуального, десексуализированное либидо у индивидов и социума слитно и обеспечивает прочную связь между людьми. Оно, как приливы и отливы, поднимает и опускает все суда, позволяя игнорировать акты индивидуальных смертей, когда речь идёт о массовой психике. Женский гендер тянет массовую психику к Западу (западничество), а мужской — к Востоку (славянофильство). , соответствующий мужскому или женскому правилу наследования тотема. Нечто похожее на тотемическую семью можно представить себе и в современном семейном сообществе при наличии сводных братьев и сестёр, которые могут быть родными по матери или по отцу. В первом случае мы имеем аналог матриархата, а во втором — патриархата. Здесь не следует понимать термин «семья» в современном юридическом смысле слова.

А.И.Солженицын не был культуртрегером «Серебряного века». Но большой художник очень хорошо чувствовал «послевкусие» этой эпохи. В детстве он читал книжку, которая произвела на него неизгладимое впечатление. Название её и автора её он не помнил. В ней описывалось, как гигантское колесо катилось и давило всё подряд, что попадалось ему на пути. Поэтому свою историческую эпопею он и назвал «Красное колесо». Нетрудно догадаться, что выкатилось это «Красное колесо» А.И.Солженицына из апогея «Серебряного века».

Читателю, возможно, знакома картина Леонардо да Винчи «Тайная Вечеря». Она висит над Царскими Вратами в любом православном храме. Таково было художественное восприятие этого сюжета в ту историческую эпоху. В нашу историческую эпоху для художественного осмысления этого сюжета нужно обратиться к другому гению. Читатель может освежить в памяти одноимённую картину Сальвадора Дали:

http://painting.artyx.ru/painting/item/f00/s00/e0000218/index.shtmlВечеря (как известно) — трапеза. Две половины хлеба и полстакана вина представляют собой эту скудную трапезу. Двуединая природа Бога (божественная и человеческая), данная в разломанном на две части куске хлеба, отражена в церковных просфоре и в дикирии.

В центре модернистского интерьера со стеклянными стенами изображен Христос. Над ним высится мужской торс — возвращение к Богу-Отцу. Апостолы, склонив головы, стоят на коленях вокруг большого каменного стола. Овеществлённая реальность их фигур (off-line) контрастируют с прозрачной эфемерностью тела Христа (on-line). Сквозь Его тело видна даже лодка на Генисаретском озере. Его тело прозрачно. Оно — Психея Церкви. Сочетание на первый взгляд несовместимого — христианской архаики и «стиля модерн», характеризующего архитектуру и всё прикладное искусство «Серебряного века» — гениальная находка художника.