Мария-Луиза Франц: Психотерапия

Как мы видим здесь и из примеров, что я представила, в юнгианском активном воображении психотерапевт только занимает позицию по вопросу о том, является ли фантазия подлинной или нет. Его дальнейшее вмешательство состоит только в том, чтобы когда как реакция появляются симптомы или сны, интерпретировать значимость этих снов и симптомов способом, отличным от привычного для данного анализа. Как мы можем вспомнить, это был сон, а не я, кто предположил, что женщина ссылается на прежний опыт чёрной магии; и это был именно психогенный сердечный приступ, предупредивший художника не забывать о своём «сердце».

Такие спонтанные реакции бессознательного на активное воображение возникают часто. Они позволяют нам, как было описано, развязать анализандам. Для них является значимым опытом то, что «мастер», в конце концов, живёт в их собственной психике — medicus intimus, как профессор Schmaltz метко назвал это. Восточные медитативые практики, равно как и христианские, базируются на многовековой исторической традиции и, таким образом, обладают преимуществом имеющихся руководств, которые уже были опробованы и адаптированы множеством людей; но именно по этой причине они могут оказаться оковами для процесса индивидуации. Как Юнг многократно отмечал, современные люди уже настолько перегружены, как внутренне, так и внешне, заповедями, требованиями, рекомендациями, слоганами, коллективными предложениями, идеализмом и прочими (также хорошими) руководствами, что, возможно, стоит усилий дать им возможность реализовать свою собственную природу без принуждения и полностью самостоятельным образом. Это тот способ, возможно, которым божественное влияние проявляется в психике в наиболее чистой форме — без посторонней помощи. Кроме того, вероятно, что человек лучше всего сопротивляется деструктивным коллективным влияниям своего времени, когда полностью в одиночестве и при помощи своего внутреннего опыта он укореняется в своём отношении к Богу.

Я хотела бы сосредоточиться на нескольких аспектах, которые составляют специфику активного воображения Юнга в отличие от многих других техник на основе воображения, которые плодятся повсюду в наши дни. Сегодня мы сталкиваемся с большим количеством людей, которые практиковали те или иные техники воображения перед тем, как пришли в юнгианский анализ; и, по моему опыту, в этих случаях очень трудно заставить людей перейти к настоящему активному воображению. Последнее можно наиболее оптимально разделить на 4 части или фазы.

1. Как мы знаем, во-первых нужно опустошить своё собственное эго сознание, освободить себя от мысленного потока эго. Это уже довольно трудно для многих людей, которые не могут остановить «внутренний диалог», как его называют дзен-буддисты. Это легко сделать в случае рисования и ещё проще в песочной терапии. Однако последняя даёт сознанию уже существующие фигуры. Хотя правда, что она, как кажется, делает возможным преодоление "бесплодности", пустоты или отсутствие любых идей (что часто возникает в первую очередь), позднее она склонна приводить к трудностям, когда анализанд должен перейти к настоящему активному воображению. Большинство восточных медитативных техник, таких как дзен, некоторые упражнения йоги и даосская медитация, сводят нас лицом к лицу с этой первой фазой. В медитации дзен нужно отринуть не только мышление эго, но также и любые фантазии, которые могли бы подняться из бессознательного. Нужно противостоять им при помощи коана или же позволить им пройти, не уделяя им внимания. Единственная цель физической сидячей позиции состоит в символической остановке любого рода активности.

2. На этой стадии нужно позволить поднимающимся из бессознательного образам фантазии проникнуть в область внутреннего восприятия. В отличие от восточных техник, упомянутых выше, здесь мы скорее привлекаем образ, нежели избавляемся от него или игнорируем его. Напротив, мы концентрируется на нём. Достигнув этой точки, нам следует быть на страже против двух ошибок: чрезмерной концентрации на возникшем образе и буквально «фиксации» его, что делает его застывшим, и недостаточной концентрации, которая приводит к слишком быстрому изменению внутренних образов и запуску быстрого «внутреннего фильма». По моему опыту преимущественно интуитивные типы становятся жертвами ошибок второго рода. Они создают бесконечные сказочные фантазии, у которых нет основного фокуса, или же они не вступают ни в какие личные отношения с внутренними событиями. Это уровень пассивного воображения, imaginatio fantastica в противовес imaginatio vera , как бы это назвали алхимики. Это напоминает нам о «katathyme Bilderleben» H. Leuner'а (кататимная образная жизнь). Leuner признавал, что был вдохновлён активным воображением Юнга, но решил упростить его, — с, по моему мнению, не очень хорошими результатами. Я нахожу очень трудным помочь анализанду, выполнявшему эту форму имагинальной практики, перейти к настоящему активному воображению. «Objectivierung des Unbewussten» W.L. Furrer' а («Объективизация бессознательного») также страдает от схожих недостатков, как и более старая техника le reve eveille (пробуждающее сновидение) Rene Desoille. Эти техники также допускают присутствие и вмешательство аналитика — большая ошибка, которую я буду обсуждать далее.