Тара Брах - Радикальное принятие. Как исцелить психологическую травму и посмотреть на свою жизнь взглядом Будды

У Тары была опухоль мозга, и шесть месяцев ушло на то, чтобы диагностировать это. Она стала сонной и неуклюжей, но все равно следовала за мной, стойко пытаясь быть хорошим компаньоном. Когда мы осознали проблему, я очень старалась сохранить ей жизнь. У нее появилась своя полка лекарств, и она терпеливо выдержала несколько месяцев лучевой терапии. Я упорствовала, надеясь вопреки всему.

Лечение не помогло, и боль усиливалась. Из-за стероидов ее шерсть вылезала клоками. Я просыпалась утром и находила ее в постели, у себя в ногах, с еще одной розовой проплешиной кожи. Она все еще вяло виляла хвостом или нежно лизала меня, но ей не хотелось встречать еще один день. Я поняла, что выбора нет, я должна была прекратить ее мучения. Я так хорошо помню ее доверчивый взгляд, когда поставила ее на стальную платформу в кабинете ветеринара. Она была спокойна и готова ко всему, когда он сделал укол, остановивший ее сердце.

Когда мой ветеринар оставил меня наедине с телом Тары, я была переполнена чувством потери и рыдала от горя. Я продолжала гладить и целовать ее голову, чувствуя, как ее жизнь и смерть сталкивались во мне. Мой дорогой друг ушел. Она больше никогда не будет радоваться при виде меня, не будет бегать со мной, не будет спать рядом со мной. И все же эта мучительная любящая связь была живой! Обнимая Тару, я чувствовала неумолимую изменчивость этого мира форм. Пустотность есть форма. Казалось, все, что существует в мире – это огромные волны, проходящие через мое бесконечно печальное «я». Я была глубоко привязана, я теряла, мне было больно, я любила. У меня не оставалось выбора, кроме как принимать одну волну горя за другой.

И все же, когда я испытывала эту душераздирающую боль, я также чувствовала мягкое осознавание, сочувственное пребывание с моим горем. Эти огромные волны боли возникали в пространстве и доброте осознавания. Когда я спросила, кто осознает, поток мучительных, болезненных, тяжелых ощущений проявлялся и раскрывался в обширном и открытом осознавании. Когда я погрузилась в эту пробужденную открытость, не было никакого «я», которому бы принадлежала боль, и не было друга, которого можно было бы потерять. Я видела, как это невероятно яркое действо просто происходило, подобно движению ветра или внезапно сгустившейся тьме перед бурей. Форма есть пустотность. Было только нежное поле осознавания, которое переживало возникновение и исчезновение жизни.

Все наши эмоции могут привести нас к истине Сутры сердца, если встречать их с радикальным принятием. Особенно горе. Поэт Дэвид Уайт пишет:

Наше горе – это честное признание того, что эта столь лелеемая жизнь преходяща. Не важно, что мы теряем, мы открываемся океану горя, потому что скорбим о мимолетности жизни. При этом наша готовность войти в темные воды утраты раскрывает наш источник, любящее осознавание, которое бессмертно.

Радикальное принятие – это искусство полностью вовлекаться в этот мир, всем сердцем заботиться о ценности жизни, и в то же время пребывать в бесформенном осознавании, которое позволяет этой жизни возникать и исчезать. Иногда, конечно, возникающие формы будут находиться на первом плане этого осознавания. Когда Тара умерла, я бы избегала и откладывала скорбь, если бы не направила осознавание на волны боли, проходящие сквозь меня. Когда мы переполнены желанием, горем или страхом, если мы заранее обратимся к осознаванию, это позволит нам освободиться от резкой боли наших эмоций.

И все же, хотя мы очевидно должны принимать эту жизнь, мы не сможем встретить свои переживания с радикальным принятием, если забудем про открытость бесформенного осознавания. В те мгновения, когда я вглядывалась в осознавание, я видела неизменную, безвременную природу, которая была сутью моей собаки Тары и пустотной сутью всех живых существ. Это был свет тех глаз, которые с такой теплотой смотрели на меня. Это было осознаванием, которое нельзя потерять, – только забыть.

В одной из джатак, поучительных историй о прошлых жизнях Будды, Будда был хорошим купцом, который жил в небольшой деревне на севере Индии. Однажды, когда он работал в своей лавке, он выглянул наружу и увидел прекрасного сияющего человека, пересекающего площадь. Он был потрясен. Он продолжал наблюдать за человеком, и сердце его ликовало. Никогда в своей жизни он не видел столь явного излучения сочувствия. Никогда не ощущал такого явного божественного сияния.