Тара Брах - Радикальное принятие. Как исцелить психологическую травму и посмотреть на свою жизнь взглядом Будды

Посреди этой медитации в дверь громко постучали, и Нараян вломился в мою комнату. Виноватый и запыхавшийся, он попросил меня подбросить его до школы – он бежал изо всех сил, но все равно опоздал на автобус. Моя открытая сияющая вселенная неожиданно схлопнулась до роли и обязанности матери. Я согласилась, натянула джинсы, и мы вышли из дома. По мере того, как мы медленно ползли по улицам Вашингтона в самый час пик, я становилась все более нервной. Когда я спросила, подготовился ли он к сегодняшней контрольной, он пробормотал: «Не совсем». Дальнейшие расспросы выявили, что он забыл накануне взять свои рабочие тетради домой. Я сдержалась и не сделала типичное замечание о том, как он организует свою жизнь и даже не пригрозила наказанием. Но я чувствовала, как мои внутренности скрутило от раздражения. Когда он привычно потянулся, чтобы включить радио, я сказала: «Ни за что!» и раздраженно оттолкнула его руку. Рэп – это было уже слишком.

Почувствовав, как сжались челюсти и напрягся ум, я напомнила себе, что это тоже возможность для практики осознанности. Но это напоминание было лишь абстракцией. Реальность заключалась в том, что я чувствовала себя взвинченной, невротичной матерью, которая попалась в ловушку ответных реакций. Осознавание, которое я так лелеяла и совсем недавно познала как свою подлинную природу, стало внешним и далеким ароматом. Он не имел отношения к женщине, которая пробиралась по пробкам.

Подъехав к дому, я выключила двигатель и просто сидела в машине. Иногда машина служила мне таким же хорошим пространством для соприкосновения с настоящим моментом, как и самый святой зал для медитации. Сначала я чувствовала беспокойство и сопротивлялась порыву устремиться в дом и проверить почту и телефонные звонки. Вместо этого я ждала, чувствуя свое тело и ощущая, что требует наибольшего внимания. Сидя так, я видела, как белки гонялись друг за другом по деревьям на моем заднем дворе. Мои чувства также гонялись друг за другом, и я знала, что мне придется дать им выход. По ссутулившимся плечам и нарастающему чувству усталости я распознала поражение.

Я чувствовала себя такой умиротворенной и открытой за секунды до того, как сын вошел в комнату. Как я могла сжаться так внезапно, почувствовать себя такой неполноценной, такой раздраженной, такой напряженной? Я терпела поражение на всех фронтах – в медитации, в материнстве, в жизни. Это чувство неуверенности в себе было знакомо. Смогу ли я когда-нибудь удерживать внимательное и открытое осознавание во время взлетов и падений повседневной жизни?

В кульминационный момент пробуждения Будды Гаутамы он столкнулся с огромной силой сомнения. Он провел ночь под деревом бодхи, отвечая с осознанностью и сочувствием на все вызовы Мары, бога жадности, ненависти и заблуждения. Когда ночь близилась к завершению, Гаутама знал, что его ум и сердце пробуждены, но он все еще не до конца свободен. Мара бросил ему самый сложный вызов: по какому праву Сиддхартха стремится к просветлению? Другими словами: «Что ты о себе возомнил?» Именно голос Мары заставляет нас злиться на самих себя, отказываться от нашего пути, убеждает нас, что мы идем в никуда.

Когда мы соединяемся с тем, что находится прямо перед нами, мы осознаем подлинную неизмеримость того, кто мы есть.

В ответ на этот вызов Гаутама дотронулся рукой до земли, призывая ее засвидетельствовать его многие жизни, полные сочувствия. Касаясь земли, он также касался основания пробужденного осознавания – сердца совершенной мудрости, из которой проистекают все просветленные существа. Он призывал свою подлинную природу рассеять все сомнения, которые удерживали его от полной свободы. Легенда гласит, что, когда он дотронулся до земли, она задрожала, и небо загрохотало. Мара, увидев, что перед ним – не человек, а созидательная сила осознавания, в страхе бежал.

Когда я сидела тем утром в машине, я вспомнила, что можно относиться к хаосу своих чувств с радикальным принятием. Скованность и чувство тяжести в области моего сердца стали смягчаться. Признавая и допуская мгновенную боль неуверенности в себе, я почувствовала себя более настоящей и пробужденной. По мере того, как проходили минуты, я возвращалась к отзывчивому и открытому осознаванию.

Белки прекратили свой сумасшедший бег вокруг дерева, и легкий ветер шевелил листья. Я чувствовала растущее спокойствие внутри себя. Сомнения все еще не прошли, но я больше не воспринимала себя как несостоятельную мать или ни на что не годного практикующего – это было больше похоже на шепот тревожного, испуганного «я». Для того чтобы полностью избавиться от ощущения зажатости, я спросила себя: «Кто осознает прямо сейчас?» Я осознавала только осознавание: я не могла нигде найти никакого «я». Не было никакой сущности, которая бы не справлялась, не было испуганного и расстроенного «я», не было опоры для неуверенности в себе. Пока поток ощущений и эмоций протекал через мои тело и ум, не было никого, кто контролировал бы их или обладал бы ими. Я обнаружила только бесконечное пространство осознавания – бесформенное, открытое, познающее.