Кристоф Буржуа-Константини - Вы в 10 раз умнее, чем вы думаете! Скрытые ресурсы вашего мозга. Как развить все типы интеллекта

Франсуа полагает, что «необходимо ощущать укоренение в настоящем, чтобы увидеть будущее. Будущее – это лишь надежда, но мечтать о нем нужно непременно. Примерно так, как поступали великие художники, которые мысленно представляли свои будущие произведения за многие годы до того, как воплотили их на холсте». Таков его принцип, его реальность.

Франсуа Пино отмечает, что ему удалось канализировать свой духовный интеллект: искусство позволяет ему подниматься над мирскими делами, а музеи являются его храмами. «Меня глубоко воодушевляет пари Паскаля. Хотя я католик, по-настоящему веровать у меня не получается. Идея смерти тревожит меня, но дело не в самом факте умирания, а в том, что, как мне кажется, я еще столько должен сделать, столько открыть».

Стремясь глубже разобраться в том, что происходит в сегодняшнем мире, Франсуа Пино не раз выходил на площадь Республики в Париже, а в 2016 году принимал участие в молодежной акции протеста «Ночь на ногах». По его мнению, величайшая опасность подстерегает тех людей, кто полагает, будто бы им ничто не грозит: «Надо осознавать хрупкость всего, что есть в этом мире, и жить исключительно в настоящем. День за днем культивировать в себе это ощущение настоящего. Крайне безрассудно думать, что, раз ты преуспел, то тебе больше ничто не угрожает, ведь все может рухнуть в любую секунду».

Кухня – его религия в прямом смысле слова. Его блюда наполнены чувствами, а завитки ароматного пара, которые поднимаются над ними, выписывая изящные пируэты, являют собой настоящую параболу его талантов.

«Ум – это слово-гибрид, – считает Тьерри Маркс, – и понять, что оно означает, можно лишь с опытом и практикой. Чтобы научиться распределять время между эмоциями и действиями, нужна вдумчивая работа. Нужен некий проект, иначе человек проиграет уму. В Национальном институте спорта и физической культуры говорят только о медалях, кулинары говорят исключительно о звездах, однако не медали и не звезды являются источником счастья. В чем же состоит удовольствие? В отношениях с близкими, в любви к природе, в хорошем самочувствии и здоровье».

Выражение «эффективность работы» не вызывает у Тьерри Маркса неприятных ассоциаций: «Это понятие нравится мне в том смысле, какой видели в нем древние греки, какой видят в нем современные азиаты: это движение, в рамках которого не говорят ни о поражениях, ни о победах. Мудрый подход, который соединяет динамику, строгость, японское сицуке , представление себя в будущем, с вовлеченностью тела и духа, плюс регулярность его применения. Не свернуть с этого пути, не поддаться ветрам ускорения, задувающим со всех сторон, – вот что самое сложное. Понятие эффективности работы утратило свой прежний смысл, когда все в жизни резко ускорилось, когда в систему координат добавили информатику».

Кинестетические умения Тьерри Маркса феноменальны. Телесное движение, по его мнению, это важное средство обучения, которое обретает особую значимость, когда у человека нет возможностей или способностей к учебе в общепринятом понимании. «В колледже мне пришлось искать свой путь. Я много дрался. Руководство отправило меня на занятия дзюдо и боксом. Именно там, на тренировках, я вывел свою теорию трех П: подражание, память, превосходство; именно там я понял, что мне необходимо устанавливать для себя рамки и что жизнь – это бой. Благодаря подражанию я очень рано постиг смысл жестов, вообще движений. Во всех спортивных единоборствах принято проводить экспресс-анализ соперника. Жесты очень важны. Нужно знать, куда и как направлять руки, ноги… Но ты никогда не совершаешь того движения, на которое рассчитывал. В этом заключается сатори : жест имеет свой смысл и не оставляет места для случая. Чем точнее и своевременнее ты действуешь, тем счастливее становишься. Контроль над температурой приготовления, отточенность движений и хороший тайминг – вот слагаемые успеха в деле высокой кухни».

В школьные годы Тьерри Маркс считал, что не наделен способностями к точным наукам, и даже был убежден, что математика и логика мешают ему развивать свое творческое начало. Рационализация, выведение логических доказательств – все это казалось ему «бездушными» действиями, отделенными от тела и чувствования. Тем не менее спустя многие годы он вновь ощутил интерес к математике и сумел в значительной степени развить соответствующий вид интеллекта.