Дэвид Шапиро - Динамика характера. Саморегуляция при психопатологии

Клиническая практика нас учит, что у определенных типов личности развиваются определенные типы установок, организующих сознание, не толерантное по отношению к некоторым склонностям, присущим личности. Например, сексуальные желания ригидной, морализирующей личности вызывают у нее ощущение дискомфорта. Но эта нетерпимость будет распространяться не только на конкретные желания и действия. Она распространится на целые категории мотиваций и реакций и даже на типы установок, враждебных этой личности и угрожающих ее стабильности. Тогда скажем так: если эти враждебные установки, мотивации и реакции активизируются, соприкасаясь с сознанием, воплощенным в конкретных намерениях, они вызывают тревогу. Таким образом, в данной концепции тревога становится реакцией на совершенно иную угрозу, нежели внешняя опасность, а именно угрозу внутренней структуре. Эта угроза зависит не от воспоминаний, а от структуры личности.

Действительно, последняя и самая структурированная концепция Фрейда об источнике тревоги — «тревоги Супер-Эго» — уже не полностью опирается на угрозу, связанную с идеей внешнего наказания. По крайней мере, эту угрозу частично заменила угроза «наказания» Супер-Эго, присущая внутренней структуре. Но это изменение оказалось незавершенным, ибо по-прежнему считается, что под деятельностью Супер-Эго подразумевается идея родительского запрета и наказания.

Есть способ проверить предположение, что тревога — это вовсе не ожидание «опасности, которой больше не существует в реальности», а прямое ощущение угрозы существующему характеру личности. Его можно проверить, исследуя индивидуальное содержание тревоги людей определенного характера. Так как тревога имеет много разных свойств и проявлений, то, если эта точка зрения верна, содержание патологической тревоги будет зависеть от индивидуального характера человека и его установок.

Рассмотрим следующие примеры:

Пациентка, которая на сеансах психотерапии часто с раздражением отзывалась о совершенных по отношению к ней несправедливостях и в прошлом, и в настоящем, однажды, запинаясь, нерешительно и неожиданно для себя « позволила» себе испытать удовлетворение. Сначала ее это смутило. Она сказала себе, что (позволив себе испытать это удовлетворение) она слишком легко дает людям «отделаться» (в смысле выйти из конфликта), «половину своей жизни допуская компромиссы ».

Страдающий навязчивостью мужчина, который обычно тщательно следовал правилу не пропускать ни одной «возможности», упустил случай получить новое назначение. Сначала он попытался себя успокоить тем, что эта возможность представится ему еще раз, а затем решил, что, в конце концов, он не так много потерял. Но эти аргументы не дали результата, и он почувствовал огорчение. В итоге он решил, что, наверное, это действительно был его реальный шанс, который он не использовал, а упустив его, он «свалял дурака ».

Робкая молодая женщина, очень смущаясь, говорит своему терапевту, что заметила у него новые контактные линзы. И добавляет, что она очень «нервничала», сказав ему «нечто очень личное». По ее мнению, это « дерзко » и даже « бесстыдно ».

Каждый из этих людей с тревогой оглядывался на свои собственные действия (которые могли заключаться только в мысли или речи) и на угрожающее ощущение самого себя, которое вызывается такими действиями. В каждом случае качество и содержание этого ощущения и вызываемой им тревожности определяется природой индивидуального характера человека.

В первом случае ощущение личного удовлетворения у этой воинствующей женщины вызывает предчувствие прекращения морального протеста и появления смиренной покорности.

Во втором случае любое отступление от строгого исполнения обязанностей ригидная, одержимая исполнительность обращает в небрежный и безответственный поступок.

В третьем случае не оскорбительное, но личное общение воспринимается как наглость человеком, который приучил себя знать в жизни свое место.

В каждом из этих клинических эпизодов речь идет о действии или поступке, в котором в особой форме воплощается установка, присущая данному типу личности (character), и в каждом из них присутствует характерная тревога. Теперь, вместо того чтобы сказать, что эту тревогу вызывает бессознательная идея о какой-то опасности, можно утверждать прямо противоположное: любые идеи об опасности, которые могут выражать эти тревожные ощущения покорности, чванства и дерзости, а также присущие им характерные качества, будут порождать запреты, имеющие индивидуальный невротический характер.