Рональд Ренг - Зачем мы бегаем? Теория, мотивация, тренировки [litres]

«Я тогда подумал, что теперь мне по силам перевернуть земной шар», – вспоминает Даниэль Хольцингер с ироничной улыбкой. Он отправился с Fanta 4 в турне. По утрам Даниэль заставлял их заниматься спортом, вечером они стояли на сцене. Хольцингер присутствовал и на вечерниках, словно сам был звездой шоу-бизнеса. Ему было 25 лет. «Но однажды – в таких случаях никогда не знаешь, к сожалению или к счастью – музыканты покинули Штутгарт. И тут я понял, что личный тренер для знаменитостей остался без знаменитостей».

Глядя со стороны, можно, пожалуй, сказать, что потеря гламурных клиентов вряд ли стала для него серьезным потрясением. Это заставило Даниэля Хольцингера переосмыслить свою работу, заняться дальнейшим самообразованием. Он прочитал бесчисленное множество работ о беге, тренировке тела и духа. Даниэль спрашивал себя, смог ли бы он в прошлом бегать быстрее, если бы располагал в то время этими знаниями, но вынужден был признать, что для абсолютных рекордов ему просто не хватало природной скорости. Спустя десять лет после прощания со спортом Даниэль смирился с этим. «Многие, как и я в свое время, используют бег в качестве средства получения какой-то выгоды: чтобы стать быстрее, красивее, стройнее, взойти на Олимп. В этом нет ничего плохого. В конце концов, я прожил несколько прекрасных лет, будучи бегуном на средние дистанции. Но намного лучше, хотя и сложнее, научиться просто получать удовольствие от бега».

Время от времени Хольцингеру попадаются клиенты, которые действительно бегают ради удовольствия. Это для него самородки. Но большинство приходит к нему потому, что бег сулит им какую-то выгоду, и он относится к ним с полным пониманием. Помогать людям достигать своих целей – это тоже удовольствие.

Голливудских звезд среди клиентов становится меньше, но личным тренерам грех жаловаться. Некоторые клиенты, которых Даниэль Хольцингер готовит к марафону, нанимают его еще в качестве личного пейсмейкера на гонку. Тогда ему приходится лететь в Нью-Йорк или Лондон, чтобы по желанию заказчика вместе с ним пробежать марафон за 3:30 или 3:59. Самым быстрым результатом, своего рода побочным продуктом его работы стало время 2 часа 46 минут.

«Бег, да и вообще тренировки с личным тренером стали культовым занятием в среде руководителей высшего звена», – пишет Frankfurter Allgemeine Zeitung.

Даниэль Хольцингер считает, что беговое поветрие, охватившее деловую элиту, – это скорее выдумки, чем действительность. «Мой опыт подсказывает, что у действительно высоких шишек, работающих в Daimler или Porsche, вообще нет времени на тренировки. Они могут внести их в свой распорядок дня, но две секретарши тут же выложат перед ними на стол забитый под завязку календарь деловых встреч, и первое, что будет вычеркнуто из расписания, – это спорт. Они стали рабами своих предприятий». Если к Даниэлю и приходят предприниматели, то такие, как основатель велосипедного сайта fahrrad.de Рене Мариус Кёлер. У них есть свободное время.

И все же влияние времени сказывается даже на менеджерах: солидный животик и сигара, являвшиеся символом благосостояния и власти капитанов экономики в послевоенные годы, теперь стали редкостью. Символ статуса нынешних руководителей – это грязные кроссовки. Ведь если захотеть, то даже в самом насыщенном деловом графике можно найти время, чтобы побегать в лесу, пусть даже в пять часов утра перед работой.

Мои шаги становятся все громче. Краем глаза я поглядываю на дисплей тренажера. Скорость – 14 километров в час, пульс – 158. Автоматически, независимо от моей воли, срабатывает воспитанное многими годами честолюбие, и я ставлю перед собой цель: дойти до отметки 20 километров в час!

Учащающийся ритм шагов, заставляющий более жестко ставить ногу на «дорожку», да и вообще нарастающее напряжение в лаборатории будят в Даниэле Хольцингере тренера: «Сильнее толкайся! Дави на “дорожку” как следует, очень хорошо. Ты настоящая машина, и стиль у тебя отличный. Держись прямее. Ты здесь хозяин, а не тренажер!»

У меня внутри что-то невольно сжимается, потому что такие подбадривающие слова кажутся мне не очень искренними, но тому, как он похвалил мой стиль, я верю сразу же. А все остальное можно пропустить мимо ушей.

Закисление мышц наносит неожиданный удар при 17 километрах в час. Бедра наливаются тяжестью, я вижу, что руки движутся быстро, но у меня такое впечатление, что все происходит как в замедленной съемке.

«Хочешь еще добавить?» – спрашивает Даниэль Хольцингер. На этот раз его голос участлив и спокоен.