Уилл Боуэн - Мир без жалоб [Прекрати ныть – и жизнь изменится] [litres]

Я повернулся к Гибсону, который дремал на соседнем сиденье, и сказал:

– Все будет наилучшим образом.

Но в действительности мне думалось, что я сошел с ума. И не потому, что разговариваю с собакой, а потому, что надеюсь добраться домой в этой полуразвалившейся древней колымаге по пустынным провинциальным дорогам. Как я уже говорил, тот участок дороги был мне хорошо известен. На отрезке в тринадцать миль там была всего дюжина домов, разбросанных там и сям вдоль обочины, а сотовый телефон я с собой не взял.

Мотор чихал и плевался, но с милю еще протянул, после чего резко заглох.

– Что ж, и это закончится хорошо, – процедил я сквозь зубы, пытаясь убедить самого себя.

Машина еще некоторое время катилась по инерции и остановилась точно напротив чьих-то ворот.

– Ну конечно! – сказал я себе и Гибсону, радуясь тому, как обернулось дело, но все же немного удивляясь собственному везению. – Будем надеяться, что хозяева на месте и они позволят мне воспользоваться их телефоном…

Вначале я намеревался попросить, чтобы кто-нибудь подъехал и забрал нас, а грузовик хотел оставить здесь, на обочине, до того времени, когда я смогу вернуться и починить его. Но потом я вспомнил, что кузов загружен моими пожитками, и сказал вслух:

– Ну уж нет. Лучше бы мне как-то починить его и доехать домой сегодня, чтобы не бросать свои вещи тут. Не знаю, как это возможно, но я должен верить. Итак, нужно представить себе, как я сегодня паркуюсь возле своего дома – за рулем грузовика со всеми моими вещичками в кузове.

И помните, что это был не обычный для меня образ мышления. В прошлом я бы выскочил из грузовика и предпринял бы что-то дельное – например, пнул бы колесо. Вместо этого я закрыл глаза и визуализировал, как мы с Гибсоном подъезжаем к нашему дому. На моей внутренней картинке стоял вечер (я чувствовал, что это вечер сегодняшний), и на мне была та же одежда, что и в реальности. Я посидел так минутку и хорошенько впитал в себя этот образ – после чего подошел к дому и позвонил в дверной звонок.

Услышав шаги внутри, я улыбнулся сам себе и снова произнес:

– Ну конечно! – внутренне благодаря жителей единственного дома в радиусе двух миль за то, что они оказались дома.

На порог вышел мужчина. Мы обменялись приветствиями. Когда я объяснил, что у меня сломался грузовик, и попросил разрешения воспользоваться его телефоном, он вгляделся через мое плечо в сгущающиеся сумерки и спросил:

– А что за грузовик у вас?

– «Форд», – ответил я.

Мужчина улыбнулся:

– А я работаю механиком в сервисном центре «Форд». Пойду-ка возьму инструменты и посмотрю, что там у вас.

– Ну конечно! – сказал я себе снова, когда он отправился за инструментами.

Мало того что мой пикап поломался прямо напротив единственного человеческого жилища на пустынном отрезке дороги, так еще и человек, живущий в этом доме, оказался мастером, который ремонтирует автомобили моей марки для всей округи радиусом миль в сто.

Вот это да!

Верь, как ребенок, и в твою жизнь войдет волшебство.

Я держал фонарь, а мужчина возился под капотом. Прошло минут пятнадцать. Наконец, он выпрямился и сказал:

– Проблема в топливной системе. Вам нужно заменить деталь стоимостью в пару долларов… Вот только дома у меня сейчас такой нет. На самом деле, – продолжал он, – вашу проблему я скорее назвал бы не механической, а сантехнической.

– Понятно, – ответил я, пожав плечами. – Возможно, тогда вы позволите мне воспользоваться вашим телефоном?

– Такое, значит, дело, – продолжал он, не обращая внимания на мои слова. – У вас возникла сантехническая проблема, а ко мне сегодня приехал мой отец из Кентукки. И отец-то мой как раз сантехник. Пойду-ка приведу его.

Пока мужчина трусил по дорожке домой, за отцом, я потрепал Гибсона по загривку, ошарашенно улыбаясь, и сказал:

– Ну конечно!

Через несколько минут отец механика поставил диагноз.

– Вам нужен кусок шланга дюйма в три длиной и четверть дюйма в диаметре, – резюмировал он.

– Вот такой? – спросил сын, доставая из своего ящика с инструментами именно такой кусок шланга.

– Оно самое! – воскликнул отец. – А чего это он там у тебя валяется?

– Сам не знаю, откуда он взялся, – ответил сын. – Нашел у себя на верстаке с месяц назад и бросил в ящик на всякий случай.

Ну конечно!

Пять минут спустя мы с Гибсоном были снова в дороге.

– Потрясающее приключение, – сказал я Гибсону, который с наслаждением высунул морду в пассажирское окно.