Майкл Микалко - Тайный эксперт. Комбинируй, смешивай, создавай прорывные идеи

Среди комбинаций понятий наиболее плодотворными будут те, что формируются из элементов областей, расположенных далеко друг от друга. Предположим, вы хотите продвигать свою церковь, ища разные способы помочь местной общине. Служба знакомств для одиноких далека от верующих. Перечислите атрибуты служб знакомств и попробуйте связать их с чем-то, что способно помочь приходу. Запишите, что вы придумали, прежде чем читать дальше.

Некоторые полезные идеи.

Службы знакомств вносят в компьютер желания и потребности клиентов, а затем пытаются найти и сопоставить тех, у кого схожие интересы. Церковь может классифицировать прихожан и вести их учет по особым потребностям. Например, одним требуется транспортировка на службу, или чтобы другие члены общины навещали их дома, или, возможно, кому-то нужна помощь в покосе газона, очистке канализации, поездке в магазин за продуктами и т. д. Затем церковь может фиксировать желающих оказать такую помощь — транспортом или личным временем, а потом с помощью компьютера сводить добровольцев с нуждающимися в поддержке.

Службы знакомств приукрашивают своих клиентов, публикуя информацию об их успехах. Церковь могла бы подобным образом расхваливать своих волонтеров, создав зал славы с фотографиями и кратким описанием их деятельности. В информационном бюллетене общины можно периодически рассказывать истории о добровольцах, в том числе публиковать отзывы от тех, кому они помогли.

Объединяя переменные службы знакомств и продвижения церковной общины, вы сосредоточиваетесь на «сущности» и «функциях», таких как «сопоставление интересов» и «публикация», а не на ярлыках и категориях. В следующей главе я сделаю акцент на важности такого образа мышления.

Французский художник Анри Матисс в своем труде о портретной живописи утверждал, что характер человека виден в целом изображении лица, а не в частностях и на самом деле его вообще нельзя передать отдельными деталями. Образ передает только целое. Чтобы проиллюстрировать свою мысль, он нарисовал четыре автопортрета.

Эти рисунки примечательны. На каждом изображены разные черты. Первый показывает слабо выраженный подбородок, второй — волевой. На одном у человека огромный римский нос, на другом — маленький и картошкой. Там глаза расставлены широко, здесь — близко посажены. И все же на каждом из четырех, глядя на единое целое, мы безошибочно угадываем лицо и характер Анри Матисса.

Если бы мы изучали рисунки с точки зрения логики, то выделили бы ряд особенностей (подбородки, носы, глаза, очки) и сравнили их. В итоге мы поднаторели бы в поиске и определении различий между носами, подбородками, глазами и другими чертами. Наше понимание того, что изображено на рисунках, основывалось бы на деталях четырех разных эскизов, и было бы трудно понять, что на всех иллюстрациях один и тот же человек.

Роберт Дилтс, специалист по нейролингвистическому программированию, описал другой наглядный эксперимент, проведенный гештальт-психологами с группой животных: «Собак научили подходить к какому-то предмету, если показывали белый квадрат, и сторониться этого предмета при виде серого квадрата. Когда звери научились это делать, экспериментаторы стали использовать серый и черный квадраты. Животные немедленно переместились к предмету, реагируя на серый квадрат (который ранее вызывал уклонение), и стали избегать его, когда им показывали черный (которому не соответствовало никакое условие). Предположительно, вместо того чтобы воспринимать серый как абсолютный стимул, собаки реагировали на более глубинный смысл — светлого и темного тонов, а не на конкретный цвет» {1} . Можно обучить человека подходить к какому-нибудь объекту, когда ему показывают белый квадрат, и избегать его при виде серого. Когда демонстрируют серую и черную фигуры, испытуемый все равно будет уклоняться от заданного предмета при виде серой. После того как сознание определяет серый цвет, мы считаем его независимым и полностью автономным. Это означает, что ничто не может взаимодействовать с ним или оказывать на него влияние. Он, по сути, становится абсолютом.

Мы утратили восприимчивость к глубинным взаимосвязям, функциям и закономерностям, потому что наша система образования учит сосредоточиваться на отдельных случаях из опыта, а не на универсалиях. Мы считаем их самостоятельными частями объективной реальности. Например, если бы среднестатистического человека попросили построить автомобиль, он, без сомнения, изучил бы, как изготавливаются машины, а затем воспроизвел бы ту же систему, не ища альтернатив.