Хеннинг Бекк - Ошибаться полезно [Почему несовершенство мозга является нашим преимуществом] [litres]

Похожие отвлекающие моменты используются и в других лабораторных тестах, например в популярном среди нейропсихологов тесте Эриксена – Фланкера. Здесь тоже задание отличается простотой: если искомый символ находится посредине в ряду других, то нажимается правая кнопка, а если нет – то левая. Использоваться могут любые символы, буквы или изображения предметов. Например, участники получают задание нажимать правую кнопку, если в середине находится буква М и левую – если N. На экране поочередно появляются последовательности букв, на которые надо реагировать как можно быстрее:

MMMMM MMNMM NNMNN NNNNN

Здесь тоже часто случаются ошибки. Они напоминают оговорки, встречающиеся в речи, когда на нас воздействуют отвлекающие раздражители. Именно на этом принципе построены скороговорки. Вы можете безошибочно повторять: «Дрова, дрова, дрова», – но запнетесь, когда надо произнести целую фразу: «На дворе трава, на траве дрова». И это не случайно. Мозгу очень трудно избежать подобных ошибок, так как они являются следствием тех принципов, по которым функционирует наше мышление.

Мы часто представляем себе, что деятельность мозга протекает в пошаговом режиме. Если он в конечном счете допускает какую-то ошибку, то ей должно предшествовать некое ошибочное действие в цепи предыдущих процессов. То есть примерно так же, как с выставленными в ряд костяшками домино. Если одна из них падает, то сбивает соседнюю и в конце концов рушится все построенное кропотливым трудом. Или, наоборот, не рушится, когда одна из костяшек установлена неправильно и потому остается стоять. Именно это мы наблюдаем в повседневной жизни. События следуют одно за другим. Из А вытекает Б. Если я задел стеклянную бутылку, она падает и разбивается. Таким образом, ошибка происходит из-за того, что в предшествовавшей цепи событий что-то пошло не так.

Но в мозге все по-другому. Правда, и там некоторые функции и мыслительные процессы имеют пошаговый характер, но в целом наше мышление неподвластно линейной логике по типу «из А вытекает Б». Скорее, в нейронной сети возникают некие динамические модели взаимодействия мыслей, из которых выкристаллизовывается доминирующая команда на совершение действий. Как только одна из конкурирующих моделей превышает пороговое значение, все остальные модели отменяются и дается команда на выполнение определенного действия.

Давайте рассмотрим этот принцип на примере конкретной ошибки. Если нам в ходе выполнения теста d2 надо выбрать определенные знаки из длинного ряда других знаков, то сначала определяется цель действия: вычеркнуть все буквы d с двумя штрихами. План по ее достижению вырабатывается в префронтальной коре мозга. Одновременно в нее поступают и там обрабатываются визуальные раздражители из зрительного центра, расположенного в затылочной доле. Зрительному центру изначально понятна фактическая разница между символами d и р, но он не может планировать самостоятельные действия, а только снабжает информацией лобные доли, где выполняется разработанный план. На полпути между лобной корой и зрительным центром очень практично расположена область мозга, согласующая действия обеих сторон и носящая название базальных ядер.

Эти ядра представляют собой нечто вроде релейных станций, где сходятся нейронные пути от различных участков мозга, отвечающих за движения и действия. Они расположены практически в середине мозга и охватывают лимбическую систему. Именно здесь и разгорается спор о том, являются ли наши действия ошибочными.

Представьте себе, что в ходе выполнения теста d2 вы видите символ

В базальных ядрах начинают конкурировать различные модели действий. Первым делом появляется мысль: «Вычеркивай без сомнений. Это d с двумя штрихами!» – но одновременно с ней возникает другая: «Нет, подожди. Это похоже на предыдущий символ, который ты не вычеркнул, потому что он не соответствовал условиям теста». Может возникнуть и третья мысль: «Просто пропускай все подряд, потому что время поджимает!» Какие-то из этих мыслей приведут к правильным действиям, какие-то нет, но какая из них приобретет доминирующий статус, зависит как от поставленной задачи, так и от поступающих раздражителей. Чем сильнее образ поставленной цели (d с двумя штрихами), тем активнее вытесняются побочные мысли. Однако обилие поступающих визуальных раздражителей повышает вероятность того, что будет выбрана неправильная модель действий. Таким образом, в нейронной сети царит мешанина из различных моделей, которые то усиливаются, то ослабевают до тех пор, пока какая-то из них не станет доминантной и не даст приказ двигательному центру совершить конкретное действие. Победитель получает все, и не имеет значения, о чем были все предыдущие мысли. В конечном счете остается только одна, которая и реализуется на сто процентов.