Канкьо Танье - Терапия тишиной. А что, если нам просто помолчать?

Однако гораздо дольше длятся другие эмоции: грусть, вина или ощущение нехватки. Это как раз тот случай – поскольку их пережевывают, пересматривают, обсасывают, как косточку. Эмоция – в пустоте – при одном наблюдении появится и исчезнет естественным образом. Если ее оставить в покое, принять ее существование на данный момент, появится спокойствие.

Именно опыт – ничего не длится бесконечно, в том числе эмоции – позволит нам спокойно сидеть, когда все вокруг в движении, и приручать тишину.

Я позаимствовала эту фразу у чилийского писателя Пабло Неруды. Его книга пронизана впечатлениями от путешествия и, особенно, тонко вплетенным счастьем быть одному. Я рекомендую вам эту маленькую и простую книжку – такие читают, удобно прислонившись к дереву летним днем. Тишина и одиночество действительно хорошо сочетаются, как два голоса, которые, сливаясь, образуют третий благодаря бесконечному резонансу.

Для некоторых предел мечтаний – побыть одному! Это подтвердят матери, стерших слово «одна» из своего лексикона. «Одной? Чтобы почитать или послушать музыку? Да, я так делала, когда была студенткой, но теперь…» Для других одиночество – это то, чего надо избежать любой ценой, главное не оставаться наедине с собой из страха окунуться в хандру. Эти люди переходят с одной вечеринки на другую, чередуя выходы в свет и приключения – все что угодно, только бы не вернуться в конце дня в свою пустую квартиру.

В обоих случаях это, как всегда, только вопрос взгляда. Один хлопнет дверью, снимет обувь и сядет на диван, вздыхая от счастья и облегчения. Другая оставит детей в школе и позволит себе проделать обратный путь маленькими шагами, наслаждаясь тишиной… Они будут одни, в потоке света.

Тишина любит распускаться в одиночестве. Под одиночеством имеется в виду ощущение связи с собой, простора, пространства, времени, чтобы быть в контакте с самым нежным и интимным в себе. Мы здесь говорим о добровольном одиночестве в комфортном полуобороте к внутреннему миру, способном напитать нас перед возвращением во внешний мир. Об одиночестве, к которому стремятся, которого добиваются, в котором гораздо быстрее идет обучение.

Иногда достаточно запланировать себе несколько часов «ничегонеделания» или урвать несколько мгновений, чтобы научиться быть одному и прибыть на залитые солнцем берега себя настоящего. И это куда значительнее, чем можно было бы себе вообразить.

Я узнала это важное правило у своего друга Салах-Еддина Бензакура – международного лектора по информационной экономике. Оно меня очень насмешило! Звучит оно просто: «Повторять, Повторять, Повторять: это глупо, но это так!» Когда-то Салах-Еддин должен был научить меня читать лекцию в организации TED, «американский» формат которой весьма необычен. Так что мы повторяли, повторяли, повторяли… пока не добились результата.

Три П – «Повторять, Повторять, Повторять: это глупо, но это так!». Вся – ну, почти вся – мудрость человечества в одной фразе! Мозг учится посредством повторения. Именно движение или действие, повторенное тысячу раз, позволяет ему укрепить нейронные связи.

Таким образом, многочисленные повторения упражнений, представленные в этой книге, поменяют конфигурацию вашего мозга. Ваши внутренние дороги понемногу расширятся, и на их обочинах вырастут цветы. Но это не все! Наш ум имеет древовидную структуру: это значит, что все связано. Когда мы меняем какую-нибудь из наших привычек (чаще смотрим на небо, дышим животом или слушаем звуки окружающего мира), весь мозг получает импульс действовать по-новому. Как шестеренки в часах двигают друг друга, домино падают одна за другой, так и маленькое упражнение меняет общий рисунок.

«Повторять, Повторять, Повторять: это глупо, но это так!»

«Повторять, Повторять, Повторять: это глупо, но это так!»

«Повторять, Повторять, Повторять: это глупо, но это так!»

Поговорим теперь об открытии других миров. Они схожи между собой тем, что осознанно или неосознанно практикуют молчание, в котором можно многое увидеть, много чему поучиться и – почему бы и нет! – многое позаимствовать.

В то утро было холодновато, в эльзасском поселке посреди Вогезских гор термометр показывал –3 °С. Как всегда, я облачилась в свою шубу из экомеха, влезла в сапоги, позвала своих двух черных котов и отправилась в одно из огромных полей, окружающих монастырь. Я залезла на ограду и, вытянувшись там, на высоте, призывно прокричала: «Эфстюуууур! Газеллаааааа! Ко мне, мои хорошие!» Крикнув раз пять в духе возгласов североафриканских племен, я увидела, как снизу короткой рысью появились две мои исландские лошади. Это было спортивным достижением, потому что обе крайне неторопливы по характеру.