Джон Медина - Возраст ни при чем. Как заставить мозг быстро думать и много помнить

Как это может быть? С возрастом ваши гормоны стресса должны выходить из-под контроля. Предполагается, что они служат топливом для развития депрессии и психических расстройств, разрушающих стареющий мозг. Однако это происходит довольно редко. Для понимания причины нам нужно глубже разобраться в биохимии стрессовых реакций, в устройстве областей мозга с такими странными названиями, как гиппокамп и энторинальная кора, а также во внутренних органах, таких как надпочечники.

По сути дела, мы в основном собираемся говорить о термостатах.

Гормоны стресса имеют одну восхитительную функцию: они поддерживают вашу жизнь достаточно долго, чтобы вы могли заниматься сексом. Всевозможные гормоны, клетки и нейроны нашего тела объединены в сложные взаимозависимые системы биохимической обратной связи ради достижения этой долгосрочной цели дарвиновской эволюционной теории.

Хотя человек обладает сложной системой стрессовых реакций, о них можно сказать кое-что простое: когда вы испытываете стресс, ваш организм выбрасывает массу гормонов в кровеносную систему. Эпинефрин и норэпинефрин (они же адреналин и норадреналин) часто бывают первым звеном таких реакций. Наделенные огромной физиологической энергией, эти катехоламиновые близнецы стимулируют деятельность сердечно-сосудистой системы: они увеличивают частоту сердцебиения, изменяют кровяное давление и насыщают мышцы кислородом. Они готовят ваше тело к возможности убежать от разъяренной медведицы гризли.

Разумеется, для этого требуется масса энергии, поэтому ваш организм призывает на службу еще одного рекрута – стероидный гормон кортизол, помогающий контролировать стрессовую реакцию. Кортизол вырабатывается надпочечниками, пирамидообразными надстройками, расположенными на ваших почках. Повышение уровня этих гормонов в организме свидетельствует о том, что вами владеет рефлекс «дерись или беги», но, откровенно говоря, речь идет в основном о бегстве. Физически мы до сих пор слишком слабы даже для того, чтобы победить в схватке с молодой гиеной, поэтому, начиная с плейстоцена, мы большую часть времени убегаем и спасаемся от кого-то или чего-то.

Кортизол держит под прицелом важную область мозга под названием «гиппокамп». Эта структура головного мозга известна своим участием в процессе обучения. Она имеет «право опеки» над формированием определенных воспоминаний – например, о том, что медведи представляют собой реальную угрозу. Но она также удерживает ваши стрессовые реакции от перегрузки, когда медведица предпочитает полакомиться ягодами, а не вашей плотью. Точнее говоря, гиппокамп определяет первый возможный момент, когда он может отключить выброс сжигающего энергию кортизола.

Это классический пример негативной петли обратной связи. Рецепторы кортизола, усеивающие гиппокамп, как изюминки на калорийной булке, выполняют роль посредников. Когда происходит выброс кортизола в кровеносную систему, некоторые молекулы устремляются к гиппокампу и входят в эти рецепторы, как ключ в замочную скважину. Тогда гиппокамп распознает угрожающую ситуацию и готовится к ответу с помощью широкого набора реакций.

Одна из самых важных реакций состоит в отключении кортизолового вентиля и прекращения активности надпочечников после исчезновения или устранения угрозы. Гормоны стресса, словно распущенные артисты в номере отеля, наносят реальный ущерб хозяевам, если затягивают свой визит. Кстати, это еще и ущерб для мозга. Неудивительно, что один из первых вопросов, которые задает гиппокамп, когда кортизол прикрепляется к его рецептору, звучит недружелюбно: «Когда я могу избавиться от тебя?»

Если гиппокамп терпит неудачу, то ваш уровень кортизола остается аномально высоким еще долго после того, как для этого уже нет никаких оснований. К сожалению, именно это начинает происходить с уровнем кортизола в процессе старения. Гиппокамп утрачивает способность «отключать» воздействие этого гормона.

Это приводит к самым разным последствиям… поэтому так важно знать, как работают термостаты.

Поскольку я живу в Сиэтле, то привык к влажной прохладе даже в августе, самом теплом месяце нашего года. Это противоположность Хьюстона, где живут некоторые из моих родственников и где много влажной жары, особенно в августе. Так что вы можете представить мое расстройство, когда перед летней лекцией в Хьюстоне я обнаружил, что термостат в номере моего отеля сломался. Он вел себя так, словно в мою комнату вторгался ледяной воздух Арктики, и то и дело отключал охлаждение, пытаясь обогреть комнату. Там было жарко, как в бане.