Эрик Ванс - Внушаемый мозг. Как мы себя обманываем и исцеляем

Цифровому гипнозу все еще далеко до человеческого, но нет сомнений, что грядут перемены.

Вот что мы имеем. Я оказался довольно бездарным объектом гипноза. Гордиться нечем, я разочарован. А Лиз, как выяснилось, гипнабельна, и для нее в этом смысле открываются большие возможности. Избавление от боли, снижение тревожности, отказ от вредных привычек — все это намного проще для людей, поддающихся гипнозу, если им удастся найти приличного специалиста.

Итак, что мы можем сказать о гипнозе? Это не плацебо и не магия, но мощное средство для построения ожиданий. Плацебо говорит: «Прими лекарство, и тебе станет лучше». Это установка на будущее. Гипноз внушает: «Скользя вниз по ручью, ты чувствуешь себя хорошо», — и здесь речь идет уже о настоящем. Что лучше? Что сильнее и долговременнее закрепляется в ваших ожиданиях? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно провести много часов в удобном кресле, слушая спокойный голос хорошего гипнотизера.

Многие гипнотизеры столь же (или более) талантливы, как те, с которыми я беседовал. Они могут (если и вы, со своей стороны, тоже достаточно талантливы) привести вас к расслаблению и избавить от недугов. Есть различные техники самогипноза. А в будущем полки магазинов заполнят программные решения для виртуального гипноза.

Оценивая перспективы этого метода, следует помнить и о его опасных сторонах. Внушение может использоваться во вред: для разрушения здоровья и жизни, обвинения невинных и пр.

Гипнотическое воздействие способно «изменить» прошлое, и последствия могут быть ужасными.

В марте 1988 года маленький городок Стюарт во Флориде охватила настоящая истерия. Правоохранительные органы задержали участников сатанинской секты, работавших в местном детском саду. Ходили слухи о темных фигурах в капюшонах, кровавых церемониях и ритуальных изнасилованиях детей.

Об этой секте педофилов сообщили сами дети десять лет спустя. Многое из происходящего было настолько жутким, что сознание жертв намертво заблокировало эти воспоминания, и они всплыли только под гипнозом. Город заполонили психологи, чтобы принять участие в расследовании и спасти детей.

— Казалось, в каждом доме появился детский психолог, — вспоминает местная жительница Кэрол Макмиллан. — Восстановление воспоминаний «поставили на поток».

Чем глубже копали психологи и полиция, тем больше чудовищных случаев выявляли. Очень скоро у них набралось более 60 свидетельств ужасных пыток, сексуальных и развратных действий. Общественность пришла в бешенство. Некоторые приходили с оружием даже на собрания городского совета и пытались выявить сатанистов среди участников. Другие читали в школах «лекции по теме» и искали массовые захоронения в районе детского сада. «Мы словно вернулись во времена Салема [13]», — вспоминает один из родителей.

На основании показаний детей были арестованы владелец детского сада Джеймс Товард и его управляющий. Расследование велось и в отношении жены Товарда. Улики против нее были слабые, поэтому адвокаты и психологи инициировали еще один опрос детей в надежде откопать новые подробности. Среди тех детей была двенадцатилетняя Кристин — дочь Кэрол Макмиллан. Из разговоров с врачами и другими взрослыми она понимала, что воспитатель и его коллеги делали какие-то ужасные вещи и будут продолжать, если их не остановят. Она доверяла врачам, которые привели ее в кабинет, загипнотизировали и стали задавать вопросы.

Как мы уже знаем, нельзя заставить человека под гипнозом делать что-то против его воли, но в то же время объект становится крайне внушаемым. Кристин вспоминает, как психолог расспрашивал о ее детсадовском опыте. Изначально воспоминания были приятными: заботливый персонал и вылазки на природу с костром и ночевками. Но спустя несколько сеансов Кристин стала вспоминать пугающие ритуалы, во время которых члены секты привязывали ее к столу и ощупывали.

— Я сказала, что видела, как убили змею, сняли с нее кожу, а нас заставили пить ее кровь. И что там вокруг огня стояли люди в капюшонах, — говорил она.

Психолог казался довольным и пытался выяснить детали, касающиеся жены Товарда. Кристин чувствовала себя странно. Она знала, что, рассказывая о случившемся, защищала других детей, которым может угрожать опасность. Но она не была уверена, что ее истории были на 100 % правдой. Воспоминания казались подозрительными, как будто это была ложь. В разговоре с психологом она робко предположила, что могла все это выдумать.