Шон Эйкор - Большой потенциал

Как только наши личности установили (возможно, дважды или трижды), обстановка разрядилась, и к нам на гольфкаре подъехал очень дружелюбный солдат, чтобы перевезти нас в красивую часовню. Он держал табличку с нашими именами (может, я даже забрал ее домой, и, может быть, она стоит на моем столе, когда я пишу эти строки). Там мы в нервном ожидании слушали еще одного выступающего — адмирала ВМС США Уильяма Гарри Макрейвена, начальника Главного управления войск специального назначения Министерства обороны США. Именно он командовал спецоперацией «Копье Нептуна» по уничтожению Усамы бен Ладена, а также руководил в общей сложности десятью тысячами других спецопераций (без преувеличения). По завершении одной из самых впечатляющих «церемоний открытия», где мне когда-либо доводилось бывать, я выступил с речью и пригласил всех обсудить мое выступление. Итоги этой дискуссии легли в основу этой главы.

Первое, что очень важно понять: все, кто сидел тогда в часовне Кэмп-Дэвида — от самых высоких до низших чинов, — были временными работниками. То есть, в отличие от подавляющего большинства слушателей моих выступлений, которые полагают, что сохранят свою работу в следующем году, в этом зале все знали, что потеряют ее независимо от результатов выборов. Как они смогли поддерживать свой импульс до финишной черты, не сдаваясь и не тратя всю свою энергию на выяснение, что же будет дальше?

Все-таки многие, и это было заметно, прилагали усилия, чтобы сохранять мотивацию и концентрацию. Поэтому сначала я попытался напомнить им о том, какая удивительная у них работа. Когда вы делаете телефонный звонок, то говорите: «Это Боб, я звоню вам из Белого дома». Затем я попросил их вспомнить, как они всю жизнь мечтали работать на Пенсильвания-авеню, 1600, и как были счастливы, когда мечта сбылась. К сожалению, все мои попытки провалились.

Позднее один сотрудник рассказал, что все они с тоской смотрели, как обычные «гражданские лица» покидают свои офисы в пять или шесть вечера, чтобы в теплые деньки поиграть на Национальной аллее между зданиями музея Смитсоновского института, и зеленели от зависти. Ведь им предстояло просидеть на работе минимум до девяти вечера и вернуться к шести утра. Другая сотрудница отметила, что в период максимального стресса, переработок и политических распрей работа больше не казалась ей такой уж классной. Похоже, даже в Белом доме вы можете потерять то, что вас подпитывало.

Но мы нашли кое-что ценное. Когда я спросил, что все еще зажигает в них искру, одна сотрудница рассказала, как ей нравится проводить экскурсии для своих друзей или подопечных по столь почтеннейшему месту работы. Когда она показывала людям вокруг нее портреты президентов, вела их по коридорам в залы для заседаний, где подписывались исторические соглашения, все то, что она любила в своей работе, снова всплывало в ее мозгу.

Когда она говорила, ее глаза как будто снова широко раскрывались после того, как она их сощурила, чтобы защититься от шрапнели повседневного стресса. После того как она закончила говорить, атмосфера в часовне сразу же изменилась. Внезапно все закивали головами и один за другим начали повторять, как проведение экскурсий поменяло их отношение к работе. Почему? Потому что, рассказывая другим, каково это — работать в нескольких метрах от Овального кабинета, демонстрировать богатую историю здания, — они восстанавливали то значение , которое придавали своей работе. Волнение и удивление в глазах гостей напоминали им о невероятной привилегии находиться здесь. Восхищение, что испытывали посетители, передавалось им.

Возможно, вам трудно поверить, что люди с таким невероятно высоким потенциалом находили радость и черпали энергию в простых экскурсиях. В конце концов, это были генералы, удостоенные разных наград, сотрудники с самым высоким уровнем доступа, старшие советники одних из самых влиятельных лидеров в мире, и их повседневные обязанности были гораздо важнее, чем показать посетителям Белый дом. Как люди с такими полномочиями могли упустить из виду смысл собственной работы? Потому что движущиеся тела (в нашем примере люди) не могут оставаться в движении, если они не испытывают воздействие со стороны других тел.

Большинство из нас не работает в таких жестких условиях, как в Белом доме, но у всех есть источники стресса и трения, угрожающие рассеять нашу энергию. И на работе, и дома легко погрузиться в рутинные обязанности и дела, которые необходимо выполнить в течение дня, и забыть о том, какое это благословение — иметь детей, которых необходимо отвезти куда-то прямо сейчас, какое преимущество — владеть домом, который сегодня надо убрать, и иметь работу, на которую надо ежедневно ездить. Я не говорю о стрессах, связанных с этими обязанностями. Я подчеркиваю: чем больше у нас обязанностей, тем больше смысла нам надо в них находить. Смысл — это то самое «воздействие со стороны других тел», которое заставляет нас двигаться вперед, особенно в напряженное время. Наделяя смыслом свои дела, мы поддерживаем импульс, который соединяет — или восстанавливает — нашу связь с глобальным значением нашей работы.