Рич Карлгаард - Поздний расцвет [Как взрослым добиться успеха в мире, одержимом ранним развитием] [litres]

Можно написать целую главу и даже книгу о важнейшей роли, которую играет любопытство в инновациях. Но кроме этого, любопытство обладает другим оживляющим качеством – оно повышает мотивацию. В Лондоне издается научный журнал под названием «Cube». Там писали, что «любопытство – это когнитивный процесс, который приводит к действиям, воспринимаемым как мотивация. Комбинация любопытства и мотивации рождает обратный ответ: чем больше у вас любопытства, тем больше амбиций, а чем больше амбиций, тем больше вам захочется учиться и тем более любопытным вы станете» (5). Журналисты «Cube» считают любопытство дофаминовым хитом.

В отличие от лекарств, которые приходится глотать или вводить в виде инъекций, любопытство – это дофаминовый хит, который не перестает радовать и становится все лучше год от года. По данным Национальных институтов здравоохранения, оно благоприятно влияет на организм, а также «играет важную роль в сохранении когнитивной функции, душевного и физического здоровья у людей старшего возраста» (6).

Детское любопытство – чрезвычайно ценный дар, ключ почти ко всему важному в долгой, полной успеха жизни, включая способность добиваться хороших результатов. Давайте вернемся к вопросу, который я задал вначале: что лучше – быть ранним цветком и приносить любопытство в жертву сосредоточенности, а потом, в двадцать пять лет, обнаружить, что хотел бы быть не таким занудой (и работодатель, и все вокруг тоже этого хотели бы)? Или лучше быть поздним цветком, который сначала скрыт в тени, но сохраняет свое детское любопытство, а потом всю жизнь благодарен судьбе за такой мощный фактор Х?

Сострадание – вторая сильная черта поздних цветов. Оно состоит в умении ставить себя на место другого человека, чтобы понять его проблемы и оказать необходимую помощь. Сострадание подразумевает, что вы можете выдержать трудные чувства. Эмпатия – способность чувствовать эмоции другого человека, но сострадание – нечто большее, оно включает активные действия и помощь. (Джефф Вайнер, генеральный директор компании «LinkedIn», говорил о подобном разделении). Эмпатия позволяет почувствовать боль другого человека (7), и в результате вы оба мучаетесь. Сострадание позволяет чувствовать, утешать и действовать. Нет сомнений в его важности для общественной и личной жизни, особенно в таких сферах, как здравоохранение, образование и правосудие.

Тем не менее сострадание часто приносят в жертву раннему успеху. В беспощадной битве за высокие оценки на экзаменах или за большое богатство, многие из нас упускают из вида доброту и сострадание. Оказывается, студенты колледжей все реже проявляют заботу о благополучии других людей (8). Процесс начался в 1990-х годах и достиг пика за последние тридцать лет. Конвейер раннего успеха привел к кризису сочувствия.

Сталкиваясь в жизни с плохим и хорошим, поздние цветы приобретают более выраженную способность к состраданию. У них хорошее рефлективное мышление (9), в них меньше эгоцентризма (10), и они лучше понимают проблемы других людей – все это психологи называют более выраженным просоциальным поведением. Оно способствует глубокому пониманию противоречий и негативных черт человеческой природы, поэтому нам легче прощать, понимать и сострадать. Поздние цветы идут по жизни «более живописной тропой», совершают ошибки, набивают шишки и оступаются, обретая понимание сути вещей. Они стремятся использовать опыт, чтобы встать на место другого человека и помочь ему. Сострадание приносит пользу и тому, кто его проявляет, и тем, на кого оно направлено.

Один ученый считает, что развитие под влиянием опыта «сокращает эгоцентризм». Дэниел Гоулман, автор книги «Эмоциональный интеллект» [43] Гоулман Дэниел. Эмоциональный интеллект. Почему он может значить больше, чем IQ. – М.: МИФ, 2019. , называет такой путь «расширяющим горизонты» (11). Вне зависимости от того, как определять способность к состраданию, она позволяет нам лучше понимать людей, с которыми мы общаемся и работаем, и даже тех, кем мы руководим.

Может показаться, что сострадание носит чисто альтруистический характер. Однако тот, кто отдает, получает не меньше, чем принимающий. Дэниел Браун, в 2013 году написавший книгу «Мальчики в лодке» [44], рассказывает историю о восьмерке гребцов (12), которые участвовали в Олимпийских играх 1936 года. Молодые американцы из Вашингтонского университета, рожденные в эпоху Великой депрессии, были не профессиональными гребцами, а любителями, объединившимися вокруг необычного тренера. (Эта книга напоминает фильм 1981 года «Огненные колесницы» об английском бегуне-спринтере из Кембриджа, который нанял профессионального тренера, нарушив неписаный код любительского спорта, принятый в 1920-х годах). Браун приводит историю одного из гребцов, Джо Ранца, который вырос в такой бедной семье, что в двенадцать лет его просто выгнали из дома – у родителей не хватало еды на всех. Мальчику пришлось самому заботиться о себе. Обо всем этом Браун узнал от сестры Ранца. Почти через семьдесят лет она не могла сдержать слез, когда рассказывала, как больно было смотреть на брата, выходящего из дома с холщовым мешком в руках.